Арлерт-Харт (СИ)

У нее была, фактически, целая ночь на то, чтобы подумать над содержанием письма Армину. У нее было тысяча и две тысячи мыслей о нем, о прошлом, о будущем, обо всем, твою мать, на свете, но сейчас она все равно не знала, с чего начать.

Может, сразу перейти к делу?

Армин, ты, верно, уже точно знаешь, кто я? Прости? Сожалею? Может, помиримся? А хочешь со мной в родной город?

Может, она вообще себя слишком сильно накручивала насчет этой операции. Может, она пройдет хорошо и ее вообще не раскроют. Может, задержится здесь подольше…

Может — не может. Это же Энни Леонхарт. Это же безумный и жестокий мир.

Хитч громко всхрапнула, подтверждая, в какой дыре ничтожности Энни застряла. Из нее никак нельзя было выбраться. Даже сейчас, когда она уже собиралась расставить все точки над и.

Возможно, следует начать с конца?

«Пока, Армин. Когда-нибудь увидимся.»

«До встречи, Армин Арлерт. Нам было хорошо.»

«Ах да, забыла сказать, чертов Арлертхарт, ты сломал мне жизнь.»

«Армин, а зачем я это пишу? Ты же уже спелая ягодка под моими ногами.»

От последней мысли Энни бросило в дрожь, и она спрятала лицо в ладонях, тихо замычала. Отвратительно.

До выхода оставалось всего каких-то полчаса. Перед этим она еще собиралась с силами, чтобы просто сесть за стол, часа два точно. Не давала покоя мысль о том, что ее чертово письмо Армину не нужно, и что он запихнет его ей в глотку, если встретит.

Если выживет… Но Энни поклялась сама себе, что не будет трогать не только его, но и никого вообще из всего сто четвертого отряда. Разве что…

Если сами полезут на рожон, у нее не будет выбора. Она должна. Она сильная. Она воин.

Она чудовище. У нее долг и цепи обязательства страдать и причинять страдания другим.

«Армин… Прости за то, что постоянно делала тебе больно…» — Леонхарт еще долго думала над этой фразой, решая, зачеркнуть ее или нет. Зачеркнула. С дури ударила концом пера в запястье, как гвоздем в стену.

Хотелось еще добить, как молотком, но Леонхарт не сдержала крик боли, а после он сменился еще более громким криком проснувшейся Хитч.

— ЧТООО? — заорала кудрявая, подскочив и начиная бешено оглядываться по сторонам.

Энни сидела за столом, освободив место от всего богатства Хитч. Во все флаконы, бутыли, баночки и прочее Леонхарт сейчас чуть не упиралась ногами, расположив все это под столом. Кудрявая, правда, не заметила пропажу сразу, видя перед собой только бессовестно спокойную и равнодушную Энни.

— Дура, блять! — рявкнула Хитч, присаживаясь. Сон как рукой сняло, — Спасибо, что разбудила. Чтоб ты сдохла!

«Армин, иногда я просто не выдерживаю…» — серьезно хотела написать Энни, но передумала, когда Хитч успокоилась и погасила в ней адское желание себя убить.

Нервы у Энни просто никакие. Но ей все равно удается до сих пор оставаться безразличной. Как?

«Армин, чудовище не может любить…»

Все. Леонхарт не сдержалась и громко ударила кулаками по столу, откидывая листок в сторону. Хитч застыла, стоя на одной ноге и натягивая на другую штанину.

— Ты чего, придурошная? Крыша поехала?

Равнодушная Энни показала ей средний палец. Леонхарт снова спрятала лицо в ладонях, безнадежно в этот раз скуля.

Точно побитая жизнью собака.

Нельзя было назвать Хитч доброй. Что там, даже немного любезной она не была. Не зря ее часто многие называли мигерой. Но сама Дрейс считала, что она здесь главная королева.

Она не была глупой — может, просто, типичной девчонкой и чересчур эмоциональной. Слабой тоже не была — что не говори, через постель попасть в полицию еще никто не смог, иначе давно был бы перебор. Хитч была просто собой.

Чертовски противной, столько же настоящей и ни капли не фальшивой. Может, у нее даже было что-то общее с Кирштайном. Последнего только было терпеть легче.

— У тебя какие-то проблемы, Леонхарт? — осторожно поинтересовалась Хитч, не избавляясь, правда, от надменной интонации в голосе.

Видя, как Энни сидит в настолько угнетенном состоянии, что температура в комнате, кажется, даже начинает опускаться, Хитч с силой прикусила губу, подавляя такое не к месту рвущееся желание как-нибудь помочь.

Энни знала, что Дрейс хочет это сделать. Она действительно мерзкая девчонка. Но она не чудовище.

— Помочь чем? — предложила таки кудрявая, тут же мысленно давая себе подзатыльник за чрезмерную любезность. Энни пожала плечами, чем разозлила ее, — Хватит уже из себя строить не знаю кого! Ты мне поэтому не очень нравишься. Считаешь себя круче всех остальных? Тогда на кой-черт, скажи, ты вообще пошла на работу, требующую постоянного общения с людьми?! Шла бы к титанам. Но учти, что они бы тебе никогда не предложили помощи. Никогда!

Выпалив это на одном дыхании, Хитч показательно развернулась и начала дальше одеваться. Как на зло, она не могла заняться теперь своим любимым занятием — выбором кофточки на сегодня — из-за этой блядской Леонхарт. Только настроение испортила.

И как вообще быть добрым к людям? Вот как?

— Спасибо, Хитч, — только искренне поблагодарила Энни, пересаживаясь на стуле к ней лицом.

Хитч опять застыла, в этот раз сразу с пятью-шесть кофтами в руках.

— А? — просто открыла она рот.