Армадэль. Том 1

— Точно так, — подтвердил доктор. — И это самое обстоятельство воспроизведено во сне. Вы видите тень мужчины и тень женщины вместе на этот раз. Вы слышите, как льется жидкость (водка из трактирной бутылки и вода из трактирной кружки); рюмку подает женская тень (трактирщица) мужской тени (мне), мужская тень подает рюмку вам (точь-в-точь как я), а слабость, которую вы мне описали, последовала за этим надлежащим образом. Мне неприятно сравнивать эти таинственные видения, мистер Мидуинтер, с такими жалкими и не романтическими оригиналами, как женщина, которая содержит гостиницу, и мужчина, который снабжает лекарствами провинциальный округ, но сам друг ваш скажет вам, что рюмка с грогом была приготовлена трактирщицей и перешла к нему через мои руки. Мы объяснили тени совершенно так, как я предполагал, и нам остается теперь только объяснить — а это можно сделать в двух словах, — каким образом они явились во сне. Воображение спящего после тщетных попыток отдельно воспроизвести те впечатления о докторе и трактирщице, которые наяву являлись вместе, пошло по настоящему пути и воспроизвело доктора и трактирщицу, как и следовало, вместе. Вот вам и все! Позвольте мне возвратить вам рукопись с благодарностью за ваше полное и поразительное подтверждение рациональной теории о сновидениях.

Сказав эти слова, Гаубери возвратил рукопись Мидуинтеру с безжалостной вежливостью победителя.

— Удивительно, ни одного пункта не пропущено с начала до конца! Клянусь Юпитером! — вскричал Аллэн с благоговением неведения. — Какая вещь — наука!

— Ни одного пункта не пропущено, как сказали вы, — самодовольно заметил доктор, — а между тем я сомневаюсь, удалось ли нам убедить вашего друга.

— Вы не убедили меня, — сказал Мидуинтер, — но я все-таки не беру на себя смелости уверять, что вы ошибаетесь.

Он говорил спокойно, почти грустно. Страшное убеждение в сверхъестественной причине сновидения, убеждение, от которого он старался освободиться, опять овладело им. Весь его интерес к аргументам доктора истощился, вся его чувствительность к реальности и доказательности этих аргументов пропала. Если бы дело шло о другом человеке, Гаубери смягчила бы такая уступка, какую теперь его противник делал ему, но он так искренно ненавидел Мидуинтера, что не мог оставить его спокойно пользоваться своим собственным мнением.

— Вы соглашаетесь, — спросил доктор еще задорнее прежнего, — что я проследил каждое событие в сновидении до соответствующего ему впечатления наяву на воображение мистера Армадэля?

— Я не имею желания отрицать, что вы-то сделали, — покорно сказал Мидуинтер.

— Я сличил тени с их живыми оригиналами?

— Вы сличили их к полному удовлетворению моего друга и собственному вашему, но не к моему.

— Не к вашему? А вы можете сличить их?

— Нет, я могу только ждать, пока живые оригиналы обнаружатся в будущем.

— Вы говорите как оракул, мистер Мидуинтер! А теперь вы имеете какое-нибудь понятие о том, кто эти живые оригиналы?

— Имею. Я думаю, что наступающие события обнаружат, что оригиналом тени женщины будет одна особа, с которой друг мой еще не встречался, а оригиналом тени мужчины буду я сам.

Аллэн хотел что-то сказать, доктор остановил его.

— Поймем друг друга яснее, — сказал он Мидуинтеру. — Оставим пока в стороне вопрос о вас самих и позвольте мне спросить: каким образом оригинал тени, не имеющей никаких отличительных признаков, можно отыскать в живой женщине, которую ваш друг еще не знает?

Румянец выступил на лине Мидуинтера. Он начинал чувствовать, что логика доктора сражала его беспощадно.

— Ландшафт в сновидении имеет отличительные признаки, — отвечал он, — и в этом ландшафте живая женщина явится, когда ее увидят в первый раз.

— То же самое случится, я полагаю, — продолжал доктор, — с мужской тенью, в которой вы настойчиво видите самого себя. В будущем вы будете соединены со статуей, разбитой в присутствии вашего друга, с длинным окном, выходящим в сад, и с проливным дождем, который будет бить в стекла. Вы говорите это?

— Говорю.

— Таким образом, я полагаю, объясняете вы и следующее видение. Вы и таинственная женщина будете стоять вдвоем в каком-нибудь неизвестном месте и подадите мистеру Армадэлю какую-то жидкость, тоже еще неизвестную, от которой ему сделается дурно. Вы серьезно мне скажете, что вы верите этому?

— Я серьезно вам говорю, что я этому верю.

— И по вашему мнению, когда это сновидение сбудется наяву, то счастье или жизнь мистера Армадэля подвергнется опасности.

— Я в этом твердо убежден.

Доктор встал, отложил в сторону свой скальпель, подумал с минуту и опять его взял.

— Один, последний вопрос, — сказал он. — Имеете вы какие-нибудь причины, чтоб объяснить, почему вы принимаете такой мистический взгляд, когда перед вами лежит неопровержимо рациональное объяснение сновидения?

— Никаких причин, — отвечал Мидуинтер, — которые я мог бы объяснить вам или вашему другу.

Доктор посмотрел на свои часы с видом человека, который вдруг вспомнил, что он понапрасну теряет время.