Армадэль. Том 2

— Садитесь, сэр, — сказал Педгифт, отворяя дверцу. — Я нашёл извозчика. Он помнит эту даму, и, хотя забыл название улицы, он думает, что может найти место, куда отвёз её, когда проедет по этому маршруту. Я рад сообщить вам, мистер Армадэль, что до сих пор нам посчастливилось. Я просил слугу показать мне порядочных извозчиков на бирже, и получилось так, что один из этих порядочных извозчиков отвозил миссис Мэндевилль. Слуга клянётся, что этот извозчик честнейший человек, он ездит на собственной лошади и никогда не попадал ни в какую историю. Такие-то люди, сэр, поддерживают веру в человеческую порядочность. Я разговаривал с ним и согласен со слугой. Думаю, что мы можем на него положиться.

Поиски нужного адреса потребовали некоторого терпения. После того как проехали расстояние между Бэйсуотером и Пимлико, извозчик поехал тише и начал осматриваться вокруг. Раза два он возвращался назад, потом въехал в тихий переулок, заканчивающийся невысокой стеной, и остановился у последнего дома с левой стороны.

— Здесь, господа, — сказал извозчик, отворяя дверь кэба.

Аллэн и его стряпчий вышли, и оба взглянули на дом с чувством какого-то инстинктивного недоверия кэбману. Строения имеют своё лицо, особенно в больших городах, и вид этого дома отличался затаённостью. Выходившие на улицу окна были все закрыты, а шторы на них опущены. Фасад дома казался не больше, чем у других домов на улице, но позади имелась пристройка. В нижнем этаже располагалась лавка, но на витрине, в промежутке, не закрытом красной занавесью, скрывавшей большую часть внутренности помещения от глаз, ничего не было выставлено. Сбоку была дверь лавки, тоже с красными занавесями за стеклом и с медной дощечкой, на которой стояло имя: «Ольдершо». С другой стороны дома была дверь с колокольчиком и тоже с медной дощечкой. Из надписи на ней можно было узнать, что здесь жил врач. На доске стояло: «Доктор Доуноард». Если бы камни умели говорить, то здесь они сказали бы ясно: «У нас есть секреты внутри, и мы намерены их сохранять».

— Это не может быть тот дом, — сказал Аллэн. — Тут, должно быть, какая-нибудь ошибка.

— Вы лучше должны знать, сэр, — заметил Педгифт-младший со своей деловой серьёзностью. — Вы знаете привычки миссис Мэндевилль.

— Я! — воскликнул Аллэн. — Вам, может быть, удивительно будет слышать, но я совсем не знаю миссис Мэндевилль.

— Я вовсе этому не удивляюсь, сэр. Хозяйка в Кингсдоун Крешете сказала мне, что миссис Мэндевилль старуха. Не спросить ли нам? — прибавил непроницаемый Педгифт, поглядывая на красные занавеси у окна лавки с большим подозрением. — Может быть, за ними скрывается внучка миссис Мэндевилль?

Они попробовали сначала открыть дверь лавки — она была заперта. Они позвонили — худощавая молодая женщина, с жёлтым лицом, с изорванным французским романом в руках, отворила дверь.

— Здравствуйте, мисс, — сказал Педгифт. — Дома миссис Мэндевилль?

Молодая женщина с жёлтым лицом с удивлением вытаращила на него глаза.

— Здесь не знают такой, — ответила она резко с иностранным акцентом.

— Может быть, её знают у соседей? — заметил Педгифт-младший.

— Может быть, знают, — сказала молодая женщина с жёлтым лицом и захлопнула перед ним дверь.

— Немножко вспыльчивая особа, сэр, — сказал Педгифт. — Я поздравляю миссис Мэндевилль с тем, что она не знакома с ней.

Говоря это, он перешёл к двери жилища доктора Доуноарда и позвонил в колокольчик.

На этот раз дверь отворил слуга в поношенной ливрее.

Он тоже вытаращил глаза, когда было произнесено имя миссис Мэндевилль, и он тоже не знал такой особы.

— Очень странно! — обратился Педгифт к Аллэну.

— Что странно? — тихим голосом спросил человек в чёрном, вдруг появившийся на пороге двери приёмной.

Педгифт-младший вежливо объяснил цель прихода и поинтересовался, не имеет ли он удовольствие говорить с доктором Доуноардом.

Доктор поклонился. Если можно было предположить, то он принадлежал к числу тех скромных докторов, к которым пациенты — особенно женщины — питают большое доверие. Он имел необходимую для этого плешивую голову, роговые очки, строгий чёрный костюм и необходимо солидную наружность. Голос его был приятен, обращение деликатное, улыбка льстивая. Какой специальностью своей профессии владел доктор Доуноард, не было написано на дощечке его двери, но он жестоко ошибся в своём призвании, если не был доктором по женским болезням.

— Уверены ли вы, что в названном вами имени нет ошибки? — спросил доктор с сильным беспокойством, которое пытался скрыть. — Я знал, что иногда происходили очень большие неприятности от ошибки в именах. Нет? Действительно нет ошибки? В таком случае, господа, я могу только повторить то, что мой слуга уже сказал вам. Пожалуйста, не извиняйтесь. Прощайте.

Доктор ушёл так же тихо, как появился. Слуга в поношенной ливрее молча отворил дверь, и Аллэн со своим спутником опять очутились на улице.

— Мистер Армадэль, — сказал Педгифт, — я не знаю как вы, а я нахожусь в недоумении.

— Неприятно, — отвечал Аллэн. — Я только что хотел спросить вас, что вы будете делать теперь.