Армагеддон

– Так, мужики, бегом наверх и тащим сюда Сашку! Главное – не уроните его по дороге!

Мы с Борисом и дядей рванули наверх. Поганое это чувство, когда у тебя на глазах малолетний пацан находится на грани между жизнью и смерти. И новенький инопланетный комплекс, обещавший нам чудо, должен был как можно быстрее принять в свои недра Сашку, чтобы его спасти.

– Петька, получилось, выше нос, амиго! – восторженно заорал я, вбегая первым в наполненную унынием комнату, – медкомплекс готов! Сейчас мы и Сашку, и тебя спасать будем!

Петька, так и не сдвинувшийся с места за все эти часы под грузом вины, посмотрел на меня ошалевшим от услышанного взглядом. Мать Сашки, сидевшая все эти часы у кровати, зачем-то схватила меня с неожиданной силой за руку, и спросила дрожащим голосом:

– Где медкомплекс?

А Петька, наконец выйдя из транса, вскочил со своего стула.

– Внизу медкомплекс! Ну, говорил же, что мы успеем, и мы успели! – радостно сказал я, аккуратно освобождая запястье от пальцев Тамары, – сейчас все будет в порядке! Комплекс в столовой, одна минутка, и начнем лечить!

Собственно, чтобы снести Сашку вниз, хватило меня одного. Борис на всякий случай пошел передо мной, чтобы поддержать меня, если вдруг споткнусь на ступеньках, а все остальные, включая Петьку с матерью, шли за нами.

Когда спустились с лестницы, я побежал. Тут уже я споткнуться не боялся.

Серёга уже отворил дверцу вверх, снял с груди пациента мобильный медицинский комплекс, и тут же помог мне засунуть малого внутрь.

Только начали прикрывать дверцу, как раздался голос со стороны нового медицинского прибора:

– Снимите всю одежду!

– Что, и плавки? – удивился я.

– Сказано – снимаем, – проворчал Серёга.

Полминуты, и Сашка уже внутри. И дверца, и вся капсула помутнели, утратив прозрачность, и что происходит внутри, стало не видно. Мать малого, увидев, что капсула помутнела, охнула. Петька застыл рядом с ней столбом, казалось, что он даже не дышит.

– Все будет хорошо! – попытался приободрить их я.

Но, судя по их лицам, вряд ли они меня вообще услышали.

– Не бзди, мужик! – толкнул Серёга кулаком в плечо Петьку, – все условия мобильного медкомплекса мы не только выполнили, а даже перевыполнили. Он же прописал, что нам нужен стационарный медкомплекс уровня «адепт». А мы прокачали его на два уровня больше – до уровня «мастер». Пару минут – и тебя засунем внутрь вместо Сашки. Тоже подлечим.

Со стороны медкомплекса раздался голос:

– Определитесь со способом вывода диагноза. Голосовой? На табло?

– Голосовой! – ответил Серёга.

– Пациент серьезно пострадал от проникновения в организм чужеродного ДНК и находится в искусственной коме. Возможно полное излечение с уничтожением чужого ДНК и полное излечение с инкорпорированием чужого ДНК. В последнем случае пациент приобретет дополнительные функции. Он сможет при желании выпускать растительные щупальца, атаковать при их помощи, подтягивать к себе ими предметы. Остальные функции организма не пострадают. Выберите вариант лечения.

Все недоуменно переглянулись. Был бы малой в сознании, его бы спросить, а так – кто-то должен принять решение за него. В конце концов все взгляды сошлись на матери Сашки, которая, похоже, после слов «возможно полное излечение» ничего больше и не услышала, осев на ближайший стул с абсолютно счастливым лицом.

– Мам! – обратился к ней повеселевший Петька, – так что скажешь выбирать?

– Что выбирать, сынок? – переспросила она, – прикажи машине лечить брата побыстрее!

– Медкомплекс предлагает выбрать из двух вариантов, – терпеливо сказал Серёга, – привести в прежнее состояние, или оставить ему часть генов существа, что напало на Петю. Если выбрать второй вариант, то ваш сын сможет атаковать по желанию врагов растительными щупальцами, и ещё много чего делать при их помощи. То есть его шансы выжить повысятся.

Видно было, что мать Сашки растерялась. Но через несколько секунд посмотрела на Петьку, и сказала:

– Что посоветуешь, сынок?

– Когда дойдет моя очередь, я потребую, чтобы и духа этой зелёной херни во мне не осталось! – резко ответил Петька, – извини, мама, за выражение! Что касается Сашки, то решать за него не буду. Серёга, можешь попросить аппарат вывести его из комы, чтобы он сам решил?

Убедившись взглядом, что мать малого не возражает, Серёга повернулся к умному прибору:

– Возможно ли вывести пациента из комы, чтобы уточнить у него вариант лечения?

– Вывод из комы до выбора варианта лечения не рекомендуется. Функции мозга серьезно угнетены, пациент не сможет принять осознанное решение. Его состояние ухудшится, что затруднит последующее лечение.

– Хорошо, пусть просто его полностью вылечит! – устало сказала его мать, – пусть вернет мне моего мальчика, каким он и был раньше.

– Выбираем вариант лечения без сохранения чужеродного ДНК! – решительно повернулся Серёга к медкомплексу.

– Лечение начато! – ответил умный прибор.