Армагеддон

– Извините, святой отец, – поспешно обратился к нему Андрей. – Пару дней назад я был здесь, и вы пригласили меня прийти поговорить.

– А, тот неприкаянный, помню тебя, – сказал священник все тем же низким басом, уставившись на Андрея. Широкое лицо его, изборожденное морщинами, было умиротворенно, длинная борода аккуратно расчесана, а серые глаза смотрели молодо и приветливо. – У тебя были вопросы. Ну что же, у меня сейчас перерыв, подожди на выходе, потолкуем на свежем воздухе.

Андрей кивнул и вышел. На заднем дворе церкви было хорошо. Светило солнце и приятно пахло ладаном из церкви. Андрей смотрел на невысокие деревянные постройки. «Наверное здесь и живут служащие господу», – не успел подумать он, когда услышал голос священника.

– Так и живем здесь, скромно и смиренно, – проследил тот взгляд Андрея. – Пойдем, прогуляемся на задний двор. Вижу, неспроста ты вернулся. Тяжело на сердце? Сотворил чего или так покаяться пришел?

– Если бы, – ответил Андрей. – Я, батюшка, сны вижу. С Ангелом разговариваю. Но не так, чтобы как в сказке, а будто наяву.

– Бывает, всем сны снятся.

– Дал он мне во сне одну коробочку. Я назвал ее пульт правды. Так вот, этот пульт всех вокруг вместо лжи, правду говорить заставляет, – осторожно подошел ближе к теме Андрей.

– И такое во снах бывает, – ответил священник, степенно ступая рядом с Андреем и поглаживая бороду.

– Но дело в том, – решился наконец тот, – Что пульт этот оказался реальным, а не вымышленным. Да вы и сами видели, как тогда нищие запричитали у входа под его воздействием. Это же моих рук дело.

Тут священник остановился и внимательно присмотрелся к Андрею. Тот стал рассказывать обо всем с самого начала, и он его не перебивал. А когда Андрей закончил рассказ, священник взял его за руки и закрыв глаза молча держал так не менее минуты. Затем выдохнул и молвил.

– Верю тебе, все это чистая правда. Я это чувствую. И вот еще что скажу, не ты первый с божественной силой встречаешься. И вопросы твои нутром чую. Но вот не верующий ты, сомневающийся. А нынче как? Кто не верит, тот и не знает, куда идти. А еще чаще творит беззаконие, руку на ближнего поднимает. Вот Ангел и явил тебе чудо, как Фоме неверующему, чтобы ты встал на путь истинный.

– Ну вот, агитируете. Я, между прочим, сам психолог. Людям больше помогаю, чем вред приношу. А с Ангелом у нас такой разговор был, что он прямо мне сказал, что загробное царство может и вымысел. Разбирайся, говорит с этим сам. Человек человеку дан как соперник, а не друг и товарищ. Как и все в природе.

– Да, в природе зверь зверю часто не друг, но и друг друга они грызут только из необходимости. Человек же делает это из соблазна и страстей, сверх всякой меры, из прихоти. Перешли мы свои границы, давно пора посмотреть на это как на преступление.

– У животных всегда идет война за территорию, за самку. Выживают сильные особи, они же и продолжают род.

– Так-то оно так, но нам дан в отличие от них разум, душа, – возразил святой отец, – Разве этого мало! Мы должны быть лучше, добрее, милосерднее. Разве убийство себе подобного можно оправдать законами природы?

– А кто судья? Бог? Сказки это, что на том свете всех рассудят! Люди творят самосуд здесь и сейчас, в своих интересах.

– Заблудшие это люди, грешники. И грешат то они из страха, отсюда и меры не знают. А жить надо по любому с верой, без нее страх сильней человека. Страх и вера антагонисты и первое губит людей. Лучше знать, что будешь спасен и начать спасать самому, чем возгордиться и сотворить в себе Бога.

– Уж не о вере ли в себя вы говорите, святой отец? – спросил Андрей. – Я как раз считаю это важной опорой в человеке, его стержнем. Нельзя опускать руки.

– Так-то оно так, но только посмотри вокруг, сколько слабых. Не всем дан шанс опереться на себя. Люди перестали верить в чудеса, а значит и в добро, в справедливость. Перестали верить в государство и в помощь ближнего. Перестали верить в Бога. А он ведь и есть символ веры в то, что есть хорошее в тебе. Кто верит, не боится. Трусость – это ведь производная страха. И выходит, что легче пройти мимо беззакония. А потом и унизить, и обидеть слабого, обокрасть доверчивого. Но бог все видит, он ведь и есть совесть. И раз вручил Ангел тебе свой дар, значит ты его избранный. Подумай над этим.

Андрей задумался. Молча они дошли обратно до церкви.

– Приходи, поговорим снова. А сейчас мне надо идти, у меня служба, извини, – попрощался священник.

– А как звать вас, отец?

– Петром, а ты, как я думаю, Андрей? Очень имя тебе это идет. Словно ты и есть сам апостол, больно лик твой схож. Ну что, прав я оказался?

– Да, правда ваша, – удивился Андрей. – Только вот закончил он печально, на кресте, названным в его честь Андреевским.

– И прославился в веках. Всему божья воля, – перекрестил отец Петр Андрея и пошел обратно в храм.