Армагеддон

Спустя пятнадцать минут Ташка шла по ярко освещенному бульвару, размышляя о том, хорошо ли это — лезть со своим уставом в чужой монастырь. Среди терранок существовало негласное, но непреложное правило: «Инициатор попытки изнасилования должен быть убит». С остальными расправлялись в меру необходимости и желания, но инициатор становился трупом всегда. И чем более многочисленной была компания, тем более жестоким и изощренным способом совершалось убийство. Дабы накрепко заложить в затуманенные алкоголем мозги непреложный постулат: не трогай женщину — сдохнешь. И это было третьей причиной того, почему сегодня можно было пройти любой русский город из конца в конец даже в одной ночной рубашке (или без оной) без какого-то ни было риска подвергнуться насилию. Ну, может, за исключением случая, если тебе встретится сексуальный маньяк…

Филипп сидел в летнем кафе у входа в отель и… внимал. Какому-то французу. Судя по тому, что он говорил на французском языке. Большинство иностранцев (те же немцы, датчане, итальянцы и остальные), попадая за рубеж, предпочитают общаться на английском (хотя благодаря тому, что во всех «цивилизованных» странах многие сейчас усиленно учили русский, бывали и исключения), и только французы демонстративно отказывались говорить по-английски. Как американцы считали себя самой главной мировой державой, так французы считали себя самой главной державой Европы. А потому, в отличие от большинства, некоторые туристы из этих двух стран страдали «синдромом поучения» в тяжелой форме. Они будто специально ехали в отпуск, чтобы поучить жалких обитателей всего остального мира, как им следует жить. Впрочем, надо отдать должное, их были единицы, но на фоне почти полного отсутствия таковых среди туристов других национальностей эта особенность часто бросалась в глаза.

Филипп посмотрел на Ташку и чуть подался вперед, видимо, что-то заметил, Ташка беззаботно махнула ему рукой и села рядом.

— … пора признать, что попытка исправить дело, возродив в России монархию, оказалась совершенно бесплодной.

Сидевший с ними за одним столом парень, все это время слушавший француза гораздо внимательнее, чем Филипп, немного подумал и спросил (тоже по-французски):

— А почему?

Француз побагровел:

— Ну я же тебе только что объяснил…

Филипп наклонился к Ташке и с непроницаемым лицом пояснил:

— Это Виктор, с факультета промышленных инженеров, выпуск-14, живет в «Амбассадоре». Он приехал только вчера, а нас с тобой заметил в обед, когда мы уходили с пляжа. Он изгаляется над французом уже полчаса, а до того никак не доходит.

Ташка понимающе кивнула, терранец всегда мог заметить в толпе другого терранца. Им была присуща особая культура движений и жестов. Впрочем, обычные люди с наметанным глазом опознавали их с неменьшим успехом.

— Что случилось?

Ташка едва заметно улыбнулась. Не дай бог, француз решит, что она улыбается ему, вони не оберешься. Впрочем, разрулить ситуацию будет довольно просто, но ее проще не доводить…

— Да так… несколько подонков почему-то решили, что если женщина купается ночью голой, то, значит, она только и мечтает, чтобы ее изнасиловало как минимум трое мужиков. Я… рассеяла их заблуждения.

В этот момент француз, лицо которого уже приобрело свекольный оттенок, с шумом выдохнул и попытался взять себя в руки.

— Хорошо, попробуем еще раз. Ну вот вы, скажем, чем занимаетесь?

Виктор, очень талантливо изображавший из себя этакого «тормоза» — работягу с сибирских заводов, наморщил лоб, якобы задумавшись, потом ответил:

— Танки ремонтируем. У нас же новых армия уже лет двадцать не закупает, так что так… старье «поправляем», как можем.