Армагеддон. Книга 2. Выпуск 10 (07)

Через некоторое время скорость упала с шестидесяти до сорока. Потом до тридцати. Малыш постоянно матерился сквозь зубы. "Форд" петлял среди мертвых машин, которых становилось все больше и больше.

"Что за хренотень?" — ярился Малыш. "На хрен они сюда притащились? Решили сдохнуть на высоте десяти тысяч футов, так их мать? Эй вы, мудозвоны, прочь с дороги! Слышите меня? Убирайтесь с дороги!"

Мусорный Бак съежился от страха.

Они завернули за поворот и наткнулись на ужасный затор из четырех потерпевших аварию машин, который полностью блокировал ведущие на запад полосы 1-70. Труп, залитый засохшей кровью, лежал раскинувшись на дороге лицом вниз. Рядом с ним валялась сломанная кукла Чэтти-Кэти. Слева затор нельзя было объехать из-за шестифутового забора. Справа был обрыв.

Малыш отхлебнул "Ребел Йелл" и швырнул "Форд" в сторону обрыва. "Держись, Мусорок", — прошептал он, — "едем в обход".

"Там не проедешь", — взвизгнул Мусорный Бак.

"Проедешь", — прошептал Малыш. Глаза его сверкали. Он выехал на обочину.

"На меня не рассчитывай", — быстро сказал Мусорный Бак и схватился за ручку двери.

"Сиди", — сказал Малыш, — "или ты превратишься в дохлый мешок дерьма".

Мусорный Бак обернулся и уперся в дуло.45-го. Малыш напряженно хихикнул.

Мусорный Бак сел обратно. Он хотел закрыть глаза, но не смог этого сделать. В его окне исчезли последние шесть дюймов обочины. Теперь взгляд его упирался прямо в далекие вереницы серо-голубых елей и нагромождение валунов.

Он чувствовал, что до обрыва остается четыре дюйма… два дюйма…

"Еще один дюйм", — стал напевать Малыш. Глаза его были широко раскрыты, а зубы оскалились в широкой усмешке. Пот выступил на его кукольном лбу чистыми и прозрачными каплями. "Еще… только… один".

Все случилось очень быстро. Мусорный Бак почувствовал, как заднее правое колесо провалилось вниз. Он услышал звук падающих камней. Он закричал. Малыш выругался и перешел на первую передачу. С левой стороны, оттуда, где лежал перевернутый труп микроавтобуса марки "Фольксваген", раздался металлический скрежет.

"Лети!" — завопил малыш. "Лети, как птица! Лети, черт тебя побери! ЛЕТИ!"

Задние колеса "Форда" бешено вращались. На секунду показалось, что машина сползает к обрыву. Но потом она дернулась вперед и снова выехала на дорогу.

"Я же говорил тебе, что объедем!" — ликующе закричал Малыш. "Черт возьми! Что скажешь? Что скажешь, Мусорок, обосравшаяся цыплячья задница?"

"Объехали", — сказал Мусорный Бак тихим голосом. Его трясло с ног до головы. А потом, уже второй раз за время, прошедшее после встречи с Малышом, он инстинктивно сказал ту единственную фразу, которая могла спасти ему жизнь. Скажи он что-то другое, Малыш немедленно убил бы его. "Хорошо водишь машину, чемпион", — сказал он. До этого момента он никого в своей жизни ни разу не назвал чемпионом.

"Аааа… ну, не так уж и хорошо", — сказал Малыш покровительственно. "В стране есть еще по крайней мере два парня, которые могли бы сделать то же самое. Веришь в эти штучки-дрючки?"

"Я верю тебе, Малыш".

"Не надо ля-ля, радость моя. Ну что ж, едем дальше".

Но далеко уехать им не удалось. "Форд" остановился через пятнадцать минут, проехав тысячу восемьсот миль от Шревепорта, штат Луизиана.

"Не верю", — сказал Малыш. "Я не… так вашу мать… верю в это!"

Он открыл дверцу и выпрыгнул на дорогу, по-прежнему сжимая в руке на одну четверть полную бутылку "Ребел Йелла".

"ПРОЧЬ С ДОРОГИ!" — заорал Малыш, пританцовывая на своих гротескно высоких каблуках, воплощая собой крохотную природную силу разрушения, нечто вроде землетрясения в бутылке. "УБИРАЙТЕСЬ С МОЕЙ ДОРОГИ, МУДОЗВОНЫ, ВЫ ПОДОХЛИ, ВАШЕ МЕСТО НА ТРАХНУТОМ КЛАДБИЩЕ, ВАМ НЕЧЕГО ДЕЛАТЬ НА МОЕЙ ТРАХНУТОЙ ДОРОГЕ!"

Он швырнул бутылку, и она разбилась на тысячи осколков о бок старого "Порша". Малыш стоял молча, тяжело дыша и слегка покачиваясь взад и вперед.

На этот раз препятствие было более серьезным. Все полосы были под завязку забиты мертвыми машинами. Трупы машин были и на обочине, и на газоне между двумя половинами шоссе.

Малыш вернулся к машине с лицом карликового василиска. Глаза его выпучились от ярости. "Я не оставлю свою машину", — сказал он. "Слышишь меня? Ни за что. Я не оставлю ее. Иди, Мусорок. Иди и посмотри, сколько тянется эта трахнутая пробка. Может, там где-нибудь грузовик перегородил дорогу или что-нибудь в этом роде. Короче, если это так, я пошвыряю в пропасть всех этих сукиных детей. Я сделаю это, и лучше тебе поверить в эти штучки-дрючки. Иди, сынок".

Мусорный Бак не стал возражать. Он пошел по дороге, виляя между машинами. Он был готов в любой момент пригнуться и побежать, если Малыш начнет стрелять. Но этого не случилось.

Мусорный Бак отправился в путь в половине одиннадцатого. Идти приходилось медленно, часто надо было залезать на капоты и крыши, там где машины сгрудились слишком тесно. К тому времени, когда ему впервые встретился указатель ТУННЕЛЬ ЗАКРЫТ, было уже четверть третьего.