Армагеддон No 3

Почти тут же за ним в купе вошел Седой. В руках у него были переносные судочки с едой из вагона-ресторана.

- Очередь там была, задержался немного... У вас здесь все в порядке? спросил он с тревогой. Ямщиков и Марина не ответили. Ямщиков уселся на место чукчи и уставился в окно. Марина так и продолжала лежать носом в стенку. Седой истолковал их молчание по-своему, помня по прежним приключениям с кем, собственно имеет дело.

- Ах, ты кобелюка, Грег! Я тебе мозги вышибу! Что же это ты себе позволяешь! Если Флик сейчас скурвится, мы же ничего не увидим, ничего!

Сколько раз говорю, у каждого своя задача! Если бы ты тогда на него лишнего не навешал, он бы... Как с тобой разговаривать, а? - с отчаянием в голосе сказал Седой Ямщикову.

- А чо я-то? Сразу я! Я вообще покурить вышел! - взвился Ямщиков. Захожу в вагон, а Флик в майке твоей, без всего... Блин! С командировочного того, давешнего сползает! Петрович ругается, а они ползут, главное!

- Марина! С тобой все в порядке? - тихо спросил Седой, наклонившись прямо к ее лицу. Она тихо кивнула. Сильнее кивать она не могла, вообще-то приложилась она головой об этого дядечку хорошо, голова побаливала.

- Вот что. Ты свои кобелиные замашки бросаешь немедленно! Я знаю, о чем я! Покурить он вышел! Пока меня нет, сидеть и сторожить Флика. Во-первых, это наш поводырь, мы ничего не увидим без него. А во-вторых, ясно, что начнут с Флика. Ты бы сам с кого начал? Вот то-то же! Еще один прикол к Флику, еще одна подначка и я тебя изуродую! Причем так, как тем из пятого купе не под силу! Куда его еще дальше подначивать? Его уже бабой зачем-то сделали! А ты вой тут поднимаешь! Нельзя оставлять ее одну! Нельзя! тыкал ножом в сторону Ямщикова Седой, раскладывая хлеб на газетке. - Флик, вставай, кушать надо.

- Да понял я, ладно! Я же не одну ее оставил! Тут чукча сидел... Все ко мне прикалывался, что я ее муж... А какого мне это слышать про Флика?

Неловко как-то... - оправдывался Ямщиков, подсаживаясь к столу рядом с нею.

- Так! Чукча здесь сидел! Почему не доложили? - с нажимом произнес Седой, подавая им борщ в судочках.

- Да с ним Флик беседу провел, - растерянно сказал Ямщиков, толкая ее в бок локтем.

- Правильно, ты ведь с ним только ругался! Выгнал еще потом, оскорблено сказала Марина. - Да он меня о приходе этой гниды заранее предупредил! Спас, можно сказать! А тебя не было! Пихается еще! А он камлает за нас!

- Слушай, Грег, я в последний, решительный раз предупреждаю! Ведь ты понимаешь, когда и зачем к нам являются представители дружественных конфессий, - назидательно сказал Седой.

- Ага! Шаман! "Щукотскй" автономный округ! Дружественная конфессия! фыркнул Ямщиков.

- Дурак! Раз Флик утверждает, что он ее спас, значит, конфессия его нам явно не враждебная! И вообще жри и заткнись! Ты его прокачала? заинтересованно спросил Седой Марину.

- Да. Он сообщил, что мы направляемся к горе, а там нас уже ждет целая свора. Какой-то Колька-ветеринар, который теперь Око Бога, собрал их всех в секту. Они камлают против нас. Он утверждал, что это весьма действенно.

Его, мол, тоже уже уговаривали работать против нас. А у поименованного выше Николая, якута по национальности, есть родимое пятно от рождения в районе переносицы. Чукча говорил, что оно вполне может раскрыться в третий глаз, что совпадает с некоторыми учениями тибетского толка, - обстоятельно докладывала Марина.

Пока она говорила, Ямщиков с шумом выхлебал свой борщ, опустошил второй судок, поданный сосредоточенным на ее сообщении Седым с гречневой кашей и котлеткой, и с жадностью уставился на неровно отрезанный кусок хлеба, который она держала в левой руке. Марина и Седой стали детально обсуждать возможное толкование новой информации, а Ямщиков осторожно вынул у нее из рук кусок хлеба. Совершено машинально она пододвинула ему и свой судок с борщом, который он тут же с удовольствием доел.

- И чо он еще тебе говорил? Ну, когда ты тут одна с ним сидела? В майке?

- ковырясь в зубах, спросил он ее некстати, откинувшись от стола на ее подушку.

- Ничего... - растерянно произнесла Марина. - Говорил, что я на какую-то Любовь Орлову похожа...

- Врет! - почему-то довольно произнес Ямщиков. При этом он как-то так ей улыбался, что Марина немедленно покраснела.

- Ты сам заткнешься, или посодействовать? - ощерился на него Седой. Он так и не снимал всю дорогу черных очков, и его вопрос прозвучал почти зловеще. Но тут состав вздрогнул и стал тормозить, подъезжая к перрону вокзала.

Не успел поезд окончательно остановиться, как в их купе уже стучалась какая-то тетка.

- Впускай, впускай меня, брильянтовый! Впускай, золотой! Халатики! Кому халатики! Тапочки домашние! Сами шили! - с криком ворвалась она в их купе.