Армагеддон объявлен

«Это же надо так опростоволоситься!» – только лишь успел подумать юноша, как на него накатило с новой силой.

Теперь это было не просто беспорядочное коловращение, приводящее к функциональному расстройству вестибулярного аппарата. Разбитая вдребезги реальность поблекла, затем и вовсе пропала из поля зрения, а вместо гладкой, как стекло, безжизненной равнины он увидел совершенно иную картину, абсолютно чуждую его человеческой натуре и в то же самое время непередаваемо прекрасную. По большому счету Каменная Гладь и гигантский купол на ней никуда не исчезли, спутники также продолжали стоять неподалеку, но теперь все материальные объекты превратились в полупрозрачные сгустки различной плотности, размера и окраски.

Какое-то время Зенон недоуменно вращал головой из стороны в сторону, пока до его сознания не дошел тот факт, что все окружающее воспринимается им теперь не с помощью глаз, а посредством каких-то иных неведомых ему чувств. Также он понял и то, что все прочие его органы чувств в данный момент не функционируют. Иными словами, он ослеп, оглох, потерял способность обонять запахи, наслаждаться вкусом пищи, осязать предметы поверхностью кожи. Испугаться он не успел, поскольку откуда-то из потаенных уголков души пришла уверенность в том, что данное состояние суть явление временное, необходимое лишь для того, чтобы найти выход из какой-то безвыходной, точнее, считавшейся таковой ситуации.

«Ага, значит, все-таки имеется какая-то проблема!» – с облегчением зацепился за последнюю мысль Зенон.

К его великому сожалению, вместе с ощущениями из головы вылетели практически все недавние воспоминания. Он вполне осознавал, где в данный момент находится, но для чего он здесь, ему было неведомо, хотя какие-то смутные образы витали где-то на самой дальней периферии сознания. Юноша попытался сконцентрироваться на чем-то постороннем, напрямую к делу не относящемся, чтобы постепенно, размотав клубок воспоминаний, добраться до сути самого задания. Для этого он принялся пристально всматриваться в окружающий сюрреалистический пейзаж.

«Вот это ярко-зеленое облако, конечно же, Эниэль, – неожиданно сообразил Зенон. – А эта радужная сфера – Парацельс. Зуур эр Шуур – большой и добрый светло-голубой шар. Эксилас Ноумен здорово напоминает восходящий Данаиб, такой же оранжевый и окружен загадочной дымкой».

Мысль о том, что Эксилас похож на планету, здорово позабавила юношу, ему даже показалось, что он громко рассмеялся. Но по причине полной атрофии органов чувств в данный момент он не имел возможности адекватно оценить свое эмоциональное состояние.

Затем «взгляд» юноши переместился на другие объекты, находившиеся в поле его аномального зрения. Громада купола теперь казалась ему упавшей на землю грозовой тучей – такой же угрожающе темной и пугающе неотвратимой. «Попробуй, подойди ко мне, тронь, – всем своим видом «вещала» туча, – и на тебя обрушится вся сила моего праведного гнева».

Далее Зенон стал обозревать собственно Каменную Гладь. Абсолютно гладкая и ничем особенным не примечательная равнина теперь выглядела совершенно иначе. Иное зрение позволяло разглядеть на ней массу разнообразных деталей, коих, обладая обычным восприятием, он видеть не мог. Это были висящие над землей на разной высоте и сияющие нестерпимым блеском шары, размером от апельсина до метеорологического зонда; темные грибовидные образования, периодически вспухающие до габаритов взрослого слона и сжимающиеся в точку. Кроме статичных образований, над равниной витали какие-то полупрозрачные фигуры. Время от времени одна из этих фигур подлетала к светящемуся шару или грибовидному образованию и производила с ними какие-то непонятные манипуляции, после чего шары либо уменьшали яркость своего свечения, либо, наоборот, увеличивали, а «грибы» резко изменяли свой объем.

И все-таки не забавное мельтешение призрачных фигур, не чудесные метаморфозы «шаров» и «грибов» привлекли внимание юноши. Его непреодолимо тянуло к вертикальной светящейся полоске, расположенной на удалении тридцати метров. Более всего эта ничем особенным не примечательная полоска ему напоминала светящуюся щель от едва приотворенной двери дома. Казалось, стоит лишь подойти, слегка потянуть дверную ручку на себя или просто толкнуть дверь, и она гостеприимно распахнется.

Зенон легко вскочил на ноги и, стараясь обходить «грибы», светящиеся шары и кочующих призраков, направился к заветной «дверце». Со стороны он походил на бредущего по каким-то своим делам лунатика. Заподозрившая неладное Эниэль хотела было подойти к Зенону, чтобы как-то растормошить неожиданно впавшего в сомнамбулическое состояние товарища, но Зуур эр Шуур категорически воспрепятствовал этому. Схватив за предплечье инициативную эльфийку, шаман поднес палец к губам, давая понять всем прочим, чтобы те не смели даже дышать громко.