Читаем Арманс полностью

Арманс, чувствуя, что еще секунда — и она выдаст себя слезами, быстро отошла от него.

— Кажется, тетушка хочет что-то сказать мне, — бросила она ему.

Прислонившись к стене у окна, Октав и после ухода Арманс продолжал свои мрачные размышления. «Впрочем, какой смысл дуться на общество? — подумал он наконец. — Оно так черство, что даже не соблаговолит заметить страстную ненависть некоего молодого человека, который заперся у себя во втором этаже на улице Сен-Доминик. Увы! Если я исчезну из жизни, только одно существо заметит мой уход, только оно будет дружески меня оплакивать». И он посмотрел издали на Арманс, которая сидела на своем низеньком стуле у ног маркизы. В эту минуту она ему показалась восхитительно прекрасной. Хотя Октав считал, что его счастье прочно и неколебимо, оно целиком зависело от коротенького слова «дружба», которое он только что произнес про себя. Человеку трудно не поддаться болезни своего века: вот и Октав считал себя проницательным философом.

Внезапно м-ль Зоилова встала и подошла к нему; вид у нее был встревоженный, даже разгневанный.

— Тетушке только что передали, — обратилась она к нему, — безобразную сплетню о вас. Некая весьма почтенная особа, до сих пор не проявлявшая к вам враждебных чувств, сообщила ей, что, выйдя отсюда за полночь, вы нередко отправляетесь в дома с дурной репутацией, проще говоря, в игорные дома. Больше того, в этих местах, где царит отвратительная распущенность, вы позволяете себе такие выходки, которые удивляют даже завсегдатаев. Вы не только окружаете себя женщинами, один вид которых оскорбляет порядочного человека, но и не гнушаетесь задавать тон их разговорам. Смеют даже утверждать, что вы блистаете шутками самого низкого разбора. Ваши доброжелатели — а такие нашлись даже там — сперва отнеслись к вам снисходительно, решив, что вы повторяете чужие остроты. «Виконт де Маливер молод, — говорили эти люди, — наверно, он слышал эти шутки в каком-нибудь кабаке, где ими старались рассмешить неотесанных мужланов». Но они с горестью обнаружили, что самые постыдные остроты вы даете себе труд придумывать тут же на месте. Короче говоря, ваше якобы неслыханно скандальное поведение доставило вам печальную известность среди парижских шалопаев. Особа, оклеветавшая вас, — продолжала Арманс, несколько смущенная упорным молчанием Октава, — привела в заключение такие подробности, которых тетушка не опровергла с негодованием только потому, что была совершенно ошеломлена.

Октав с восторгом заметил, что в продолжение этого длинного рассказа голос у Арманс дрожал.

— Все, что вам рассказали, правда, — ответил он ей наконец, — но впредь это не повторится. Я больше не появлюсь в местах, где вашему другу бывать не пристало.

Арманс была глубоко удивлена и опечалена. Сперва у нее даже появилось чувство, похожее на презрение. На следующий день она снова увиделась с Октавом; к этому времени ее взгляды на то, как подобает вести себя молодому человеку, уже сильно изменились. В благородной правдивости кузена, а главное, в той простоте, с которой он дал ей обещание, она нашла новый повод для того, чтобы еще крепче его полюбить. Арманс считала, что проявила достаточную строгость к себе, дав обет уехать из Парижа и навек расстаться с Октавом, если он хоть раз появится в столь недостойных местах.

ГЛАВА X

О conoscenza! non é senza i1 suo perché che il fedel prete ti chiamò: il più gran dei mali. Egli era tutto disturbato, e però non dubitafa ancora, al più al più, dubitava di esser presto sul punto di dubitare. О conoscenza! tu sei fatale a quelli, nei quali l'oprar segne da vicino il credo.

Il cardinal Gerdil.[44]

Нужно ли говорить, что Октав сдержал слово? Он отказался от развлечений, осужденных Арманс.

Жажда деятельности и желание увидеть новые стороны жизни толкнули его на посещения домов малопочтенных, но нередко менее скучных, чем благопристойные гостиные. С той минуты, как он почувствовал себя счастливым, какой-то инстинкт заставлял его искать общения с людьми: он хотел властвовать над ними.

Октав впервые начал понимать, до чего скучны слишком хорошие манеры и чрезмерно холодная учтивость: дурной тон хотя бы позволяет кстати и некстати говорить о себе, и человек перестает чувствовать себя таким одиноким. Когда появляется пунш на столе одного из тех шумных салонов в конце улицы Ришелье, которые иностранцу кажутся великосветскими гостиными, у гостя сразу же исчезает ощущение: «Я здесь один в людской пустыне». Напротив, ему кажется, что он окружен двумя десятками близких друзей, хотя имена их ему и неизвестны. Рискуя скомпрометировать и нас и нашего героя, мы все же осмелимся сказать: Октав сожалел, что больше не может встречаться с иными из своих ночных собутыльников.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза