Армастан. Я тебя тоже

– Вы новости-то смотрите, Елена Дмитриевна? – спросил меня по телефону Хабибулин. На расстоянии мы с риелтором странным образом подружились, и я даже прониклась к нему своего рода симпатией (этому, конечно, сильно способствовало отсутствие очного общения).

– Как все. А что, пропустила что-то важное?

Хабибулин хмыкнул.

– Я буду держать вас в курсе, – важно сказал он. – Мой астролог сказал, что грядут тяжёлые времена. И это, разумеется, скажется на рынке недвижимости.

Я хотела посоветовать Юрию Марковичу не слушать астрологов, а как можно активнее искать покупателей на бабушкину квартиру – но промолчала. Я знала, что он делает всё что может, – каждую неделю я получала от него табличку с количеством сделанных звонков, выездов, просмотров и отслеженных объявлений. Педантизм Юрия Марковича был поистине немецким, и я с трудом удерживалась от того, чтобы не спросить, какова же его национальность?

Терпение моё иссякало с той же скоростью, что и деньги. Я понимала, что не смогу жить на Олонецкой улице вечно. К тому же Виктор с жирным голосом полюбил приезжать ко мне за арендной платой лично – и каждый раз упрямо заводил разговор о том, что коренных москвичей в столице теперь не встретишь.

– Вот я – коренной москвич. – (Пауза, чтобы я прониклась и осознала, с кем разговариваю.) – А живу за городом. Иначе просто невозможно. Красота у нас, конечно… Выходишь из дома – и сразу лес!

Соблазнять екатеринбурженку московским лесом (не смешите мои сосны) – это надо быть уж совсем идиотом. Но Виктор, скорее всего, просто не помнил, из какого я приехала города. Вёл он себя в целом приветливо, показывал в телефоне фото своего дома – красивого, но какого-то нелепого – и звал в гости. Он явно хотел перевести наши отношения в дружеские, но я шарахалась уже только от одной мысли об этом. Меня вполне устраивала схема «хозяин – арендатор», тем более друзьями в Москве я обросла быстрее, чем думала. И новыми, и старыми.

Первым, кому я здесь позвонила, был Саша Гусев. Мой бывший одногруппник, давным-давно завязавший с медициной и ступивший на зыбкую почву рок-музыки. Ничего не понимаю в рок-музыке, она меня никогда не интересовала, поэтому за Сашиным творчеством я не следила. Но мы с ним каким-то образом не растерялись на просторах взрослой жизни. Он мне довольно часто писал и звонил, наверное, я ему нравилась. Саша был высоким и крупным, пожалуй даже толстым. С ясно-голубыми детскими глазами и толстыми губами, которые он поджимал тоже как-то по-детски.

Когда Саша вошёл в не мою мою квартиру, она сразу же уменьшилась вдвое. Сдулась, как проколотый воздушный шарик.

– Ништяк, – сказал Саша, одобрительно оглядывая пустые белые стены. – Но от центра далековато, Ленка.

Сам он снимал однушку на Пресне. За какие-то безумные деньги. С ним проживала кошка породы мейн-кун.

– Если надо будет съездить куда, что-то купить – маякни, – сказал Саша, когда мы пили чай с белёвской пастилой. – И приходи в субботу на ко… на концерт. Впишу. Я рад, что ты здесь.

От волнения он начинал немного заикаться. Если бы в детстве ему проставили курс актовегина, с этим можно было бы справиться раз и навсегда.

Концерт Сашиной группы (ещё он продюсировал какую-то певицу, но об этом говорил крайне скупо, видимо, певица пока что не добилась выдающихся успехов) проходил в клубе неподалёку от станции метро «Дмитровская». Я далеко не сразу нашла нужное здание. В очереди на вход стояла счастливая, брызжущая гормонами молодёжь, и я почувствовала себя тем, кем и была, – одинокой сорокалетней женщиной в не по годам короткой юбке.

Саша играл на бас-гитаре, но с моего места его было видно плохо. Зато солиста я рассмотрела во всех подробностях – тоже лет под сорок, но живой и весь какой-то ртутный, он довёл зал до полного исступления, а когда какая-то девица крикнула срывающимся голосом «Мы тебя любим!», он безразлично чмокнул микрофон. Ну чистый секс! Саша не стал меня знакомить с солистом, вот и правильно. У таких ртутных мужчин широкий выбор соответствующих женщин, читай – офигенных девок. А может, он вообще по другой линии. Но когда мой друг спросил, как мне концерт, я восхищалась вполне искренне (хотя не смогла бы оценить ни музыку, ни тексты, ни звук, ни свет – всё моё внимание занял вечный юноша в растянутой майке, что-то кричавший в микрофон. Мог бы кричать что угодно).

– По-понятно, – улыбнулся Саша. – Запала на Илюху.

– Ничего подобного! – возмутилась я. – Но ты меня в следующий раз тоже зови! Приду.

Уральская диаспора в Москве, конечно же, не ограничивалась Сашей. За месяц я повидалась с Юлей, Натальей Николаевной и Анфисой, а ещё навестила мамину подругу тётю Надю. Каждый московский дом я прикладывала к себе, как одежду в магазине, когда лень идти в примерочную и ты просто смотришься в зеркало и чувствуешь себя бумажной куклой.