Армейская история

– Для обезьян разъясняю, командир роты принадлежит к категории наивысших существ – богов, до которых лично вы, – он кивнул на задавшего вопрос солдата, – никогда не подниметесь! Это, во-первых! А во-вторых – если вы такой умный и любопытный, то должны были заметить, что, спросив разрешение на один вопрос, вы задали целых четыре! Чем подтвердили свою умственную принадлежность к классу обезьян. А в-третьих – за каждый лишний вопрос вы получаете по одному наряду в столовую вне очереди!

Анисимов гордо оглядел стоящих в строю подчиненных:

– Еще вопросы есть?

– Никак нет! – раздался нестройный гул голосов.

– Не понял? – возмущенно вытаращил глаза прапорщик.

– Никак нет! – дружно на едином дыхании рявкнул взвод.

– Вот! Совсем другое дело! – удовлетворенно кивнул Анисимов.

* * *

Командир роты писал конспект по огневой подготовке, когда в дверь негромко постучали.

– Да! Заходите! – крикнул он.

– Разрешите, товарищ старший лейтенант? – заглянул в канцелярию Анисимов, и, увидев утвердительный кивок ротного, браво шагнул в дверной проем, – Прапорщик Анисимов по вашему приказанию прибыл!

– Присаживайся, – кивнул на стоящий перед столом свободный стул командир, и когда тот сел, спросил, – ну что, жениться не надумал?

– Никак нет!

– Да не надо так официально, – поморщился ротный, – мы же не в присутствии подчиненных. Вы все-таки командный состав и при личном общении со мной постарайтесь обходиться без этих уставных фраз.

– Понял, товарищ старший лейтенант, – кивнул Анисимов.

– Я что вас вызвал, – продолжил командир, – начальник штаба полка попросил побеседовать с прапорщиками, не желает ли кто-нибудь сам поехать для дальнейшей службы в Афганистан. Пришла разнарядка на командира комендантского взвода, а у него жена и трое ребятишек. Жена в слезы – не пущу…. Вместо него можно отправить кого-нибудь только по личному желанию. И лучше из холостяков.

Анисимов растерялся, слишком неожиданным было предложение. Он с завистью смотрел на офицеров и прапорщиков, прошедших Афган, их боевые награды, видел их некоторую обособленность от других военнослужащих и в мечтах лицезрел себя таким же опытным и уважаемым…. Но риск возможной гибели отпугивал и холодил сердце.

Ротный, увидев душевные сомнения и метания, кивнул:

– С ответом не тороплю, если надумаете – подойдете и сами скажете….

* * *

Прапорщик Анисимов был умным человеком. Поэтому вечером он взял бутылку водки, закуски, накрыл стол и закрылся в комнате, чтобы никто не мешал ему думать. Размышлять и чувствовать, как легко и мощно текут мысли, было приятно. Целый вечер он взвешивал все за и против, и когда закончилась водка и мысли, а точнее, когда все мысли разлеглись по полочкам, он принял решение.

На следующий день прапорщик Анисимов решительно доложил ротному:

– Я согласен!

Глава 3.

Сентябрь 1984 года. Советский Союз. Фрунзе.

Майор Черкасов шел домой с тяжелым чувством. С одной стороны он давно готовил жену к тому, что его могут отправить в далекую зарубежную командировку, в каких побывала добрая половина офицеров вертолетного полка, но когда командир полка вызвал его к себе и дал неделю на сдачу должности для убытия в длительную командировку, сердце екнуло. Тем более что подтвердилось худшее предположение – Афганистан…. Хотя чего еще можно ожидать – сейчас почти все, убывающие за границу, ехали в эту таинственную страну.

Про Афганистан говорили разное. О многом можно было догадаться по периодически приходившим цинковым гробам, которые почему-то запрещалось открывать, и заплаканным глазам офицерских вдов, оставшихся доживать свой горький бабий век в военном городке.

Вернувшиеся оттуда загорелые дочерна летчики почему-то ничего не рассказывали, но о многом можно было догадаться и без слов. По какой-то их внутренней собранности и готовности к чему-то непознанному служащими здесь, в Союзе, офицерами.

Еще большее можно было предположить по какой-то только им одним свойственной манере летать. Причем тогда, когда запрещалось по всем инструкциям, тогда, когда лететь было нельзя, потому что это было просто невозможно. А они летали. В любую погоду, в любых летных условиях. На каком-то одном, только им знакомом ощущении и восприятии окружающего мира, когда видят не глаза, а интуиция и внутреннее чутье. Когда видят кожей, спинным мозгом и еще бог его знает чем.

И вот теперь ему предстояло узнать – через что они проходят, чтобы стать богами неба.

– Мама, папочка пришел! – ласковой птичкой к нему на руки вспорхнула старшенькая пятилетняя Леночка, смешно махнув своей небольшой косичкой.

– Какая ты у меня красивая, умничка, – начал Черкасов свой привычный ритуал, – мамина помощница, сестренкина воспитательница!

Леночка довольно заулыбалась, прижимаясь к колючей отцовской щеке и начала перечислять:

– Я сегодня мусор вынесла, цветы полила, игрушки за Светулькой собрала….

– Лена! Ну, хватит, – выглянула из кухни жена Марина, отпуская с рук двухлетнюю Светочку, радостно рванувшую к отцу, – папа кушать хочет, а вы его в дверях держите.