Армейские байки (сборник)

Генерал добрался до городка самостоятельно, свиты с ним почему-то не было, только адъютант. На КПП поднялся переполох: не каждый день генерал-лейтенанты пехом приходят. Прибежал командир дивизии, а Лев говорит: «Хочу познакомиться с ефрейтором Стасом». Притащили Стаса.

Генерал встал по стойке «cмирно»: «Товарищ ефрейтор, позвольте представиться, генерал-лейтенант Лев. Прибыл по служебной надобности». И одуревшим офицерам: «Товарищи офицеры, прошу оставить нас вдвоем, дело сугубо интимное: товарищ ефрейтор сейчас меня е**ть будет, он обещал. – Выдержал паузу – и Стасу: – У вас, товарищ ефрейтор, видимо, проблемы с эрекцией? – Помолчал немного и распорядился: – Дежурный по связи, разберитесь с эрекцией ефрейтора Стаса».

Cо Стасом, конечно, «разобрались», мало ему не было. Да и звон пошел по всей дивизии.

А главное, Танька, зараза, хихикает: «Чего это ты собирался ночью у меня делать, если у тебя неполадки?»

Александр Терентьев

История про сапоги, банку огурцов и снежного барса…

Кому сегодня за сорок, помнят, что был в нашей истории довольно обширный отрезок времени, когда всерьез считалось, что армия наша – это кузница самых что ни на есть настоящих мужчин, и не служить для молодого человека было почти неприлично. О начале тех времен почти правдиво рассказано в старом фильме про Ваню Бровкина, а чем все закончилось, вы можете прочесть в любом источнике, рассказывающем, что мы имеем в армии сегодня…

Впрочем, речь сейчас не об этом, а о том, что так уж мы, россияне, устроены, что любое серьезное дело каким-то непостижимым образом умеем превратить в одну сплошную байку.

А уж армейская служба по этой части, думается, даст не одну сотню очков форы любой охоте и рыбалке, о которых взахлеб умеют врать поклонники этих вполне уважаемых форм не то отдыха, не то завуалированного, чисто мужского способа сбежать подальше от жены, детей и тещи. А нам-то чего врать…

Так что для начала должен предупредить вас, уважаемые читатели, что буду рассказывать только правду, и ничего, кроме правды!

* * *

…Мы, бывалые служаки, вообще-то ничем не хуже рыбаков, и для правильного разговора нам тоже нужен соответствующий антураж.

Правильно мыслите: это может быть кухня, гараж, что-то где-то еще – главное, должно иметь место полное отсутствие всякого присутствия женщин! Далее, игнорируя всяческие буржуйские изыски, расстилаем газетку, раскладываем на ней сырок, колбаску, сальце с прослоечками, хлебушек и прочие приятные мелочи вроде огурчиков, помидорчиков и зеленого лучка. И, естественно, в центре импровизированной скатерти-самобранки ставится она – независимо от объема холодненькая, подернутая влажным туманцем, манящая и обещающая.

Вот он, сладкий миг мужской – когда с нежным хрустом пробочка свинчивается и наливается первая стопочка густой и прозрачной!

А уж чуть позже, после известного тоста: «За тех, кто в сапогах!» – кто-то просто обязан сладко задымить сигареткой и сказать: «А вот у нас, помню…» И это – начало, зачин, как говаривали в старину сказочники. А длится все это «пиршество эпоса или Гомерова говорильня»… да-а-а, до тех пор, пока все экс-бойцы не уходят в астрал или пока жены не разгонят – это уж кому как повезет!

* * *

Так про что там мы? Про сапоги? А ведь есть, есть в кладовочке памяти и историйка «про сапоги»…

Был это конец 70-х – естественно, прошлого века. Место действия: военное училище в небольшом городке в Западной Украине.

Подняли как-то нашу геройскую курсантскую роту по учебной тревоге, и сонная, злая и матерящая все и всех толпа с размеренностью больного паровоза попыхтела в дальний путь – за город на полигон и потом обратно – километров с десяток на круг.

Далеко не все умели наматывать версты так, как это делал тогда еще юный ваш покорный слуга, серьезно занимавшийся этим делом еще со школьных времен…

Кто-то умирал уже на первом километре, кто-то пытался сачковать, а кое-кого, особо дохлого, старшина иногда заставлял и просто нести на руках. Заботливые товарищи чуть-чуть «слегка несли», но чаще с руганью гнали рыдающего однополчанина пинками… И вот курсантик один в суматохе перепутал сапоги – рота потом долго гадала, как ему вместо родного сорок четвертого удалось натянуть чужие – на пару размеров меньше. Мужественный боец вытерпел аж три километра… Потом, понятное дело, домой и, ясен перец, босиком. Вот тогда-то ротный, невероятно похожий на Муслима Магомаева, и изрек нежно-издевательски, обращаясь к герою дня и цитируя известный мультик: «Ну что, товарищ Черная Тропа, „чужие сапоги натерли ноги“?» Несчастный боец, имевший рост баскетбольный и смуглость почти цыганскую, грустно рассматривал свои истерзанные ноги, тоскливо вздыхал и благоразумно молчал…

* * *

Вот умел ротный подобрать правильные слова, чтобы по-отечески подбодрить, утешить и вообще привить пламенную любовь к тяготам и лишениям армейской службы.