Армейские истории

Я только что осуществил развод наряда, прошли инструктаж у начальника штаба и теперь на первом этаже штаба принимаем дежурство от предыдущей смены. Они смотрят на нас с легким сожалением и нескрываемой радостью — намаялись за сутки, и теперь пойдут домой отдыхать, а нам все еще только предстоит. Сидим на первом этаже, в дежурке, получили пистолеты (как сейчас помню, номер моего Макарова — ВМ-2507), я от своего сменщика выясняю карту кто из высших чинов где находится (помдеж должен это знать каждую минуту).

Мой дежурный по штабу — совсем молодой прапор, явно совсем недавно снявший солдатские погоны. Радость в глазах так и светится. С каким-то детским любопытством вертит пистолет в руках (автомат в армии еще не надоел?).

— У тебя патрон в патроннике, — делает ему небрежное замечание старый дежурный по части. — Поставь на предохранитель.

И разговор продолжается.

Между тем, прапор, назовем его условно П., продолжает вертеть пистолетом.

И тут раздается выстрел.

Помещение маленькое, грохот такой, словно кувалдой ударили по голове.

Обалдевшие мы какое-то время сидим неподвижно. Успели только вдавить головы в плечи. Каким-то краем сознания понимаем, что пуля под углом пробила стол и ушла в кирпичную стенку. Никто не пострадал.

Прапор в полном недоумении смотрит на дымящийся пистолет.

Первым приходит в себя дежурный по части. Суть его реплики сводится к тому, что он же предупреждал этого несчастного, что патрон в патроннике — затвор же ведь передернул, а на предохранитель не поставил.

Сверху зашумели двери, послышался топот — явно начальник штаба.

Прапор все также обалдело смотрит на пистолет и зачем-то снова нажимает на спусковой крючок. Раздается второй выстрел.

Итог.

Прапора П. энергично выталкивают из штаба, предварительно отобрав пистолет. Со словами — мол, чтобы он здесь больше не появлялся.

Наш наряд остался без дежурного по штабу. Надо срочно искать ему замену. И, естественно, мой дежурный поручает это мне.

Вызваниваю начальника того подразделения, из которого был прапор П. К счастью он оказался дома — долго искать его не пришлось. Ставлю его в известность.

Через полчаса прибегает еще один прапор — уже возрастом постарше.

В темпе принимает дежурство.

А на столе дежурного по штабу, сплошь заставленного телефонами и пультами сигнализации, остались два аккуратных девятимиллиметровых отверстия.

Гостиница Пекин.

Собираюсь в отпуск. Отпускные документы (бесплатный проезд) — только на поезда. Фактически, куда не поедешь — все дороги ведут через Москву. И при пересадке с поезда на поезд большая вероятность что придется в Москве заночевать. А время такое — в гостиницу попасть невозможно. И по этому поводу я получаю следующий инструктаж в штабе. Мол, если вдруг придется задержаться в Москве, то всегда можно переночевать в гостинице Пекин. Для этого ты подходишь к гостинице, но идешь не к центральному входу, а с боку, где написано — Булочная (вроде бы — прим. автора). Входишь туда и по боковой служебной лестнице поднимаешься на второй этаж. Там будет сидеть мужик за столом. Молча выкладываешь ему свой военный билет (за пределами части мы обязаны были ходить только в гражданке — прим. автора). Он сверяет его номер со своим списком. И если попадаешь в диапазон — дает тебе ключи от номера, входишь в гостиницу через дверь за его спиной.

P.S. Честно говоря, сам я этим так и не воспользовался, но другие мои сослуживцы частенько задерживались в Москве.

Прапор из Афгана.

В наше подразделение пришел прапор, служивший в Афгане. Естественно, интерес к нему, народ интересуется, как там вообще, убивал он или нет? (Все-таки 89-й год. Тогда мы ничего не знали про афган, кроме дурацких репортажей, как десантники, при полном параде, во весь рост, идут в атаку) Но он ничего не говорил на эту тему. Молчаливый был. Но как-то его достали и он не выдержал.

— Да резал, я, резал! — ответил он в сердцах.

Больше к нему уже не приставали.