Армейский Дзен

Поскольку часть была наследницей Штурмовой Инженерно-Саперной Бригады Красной Армии времен Великой Отечественной, то многие офицеры, как напоминание об этих славных традициях, взяли моду в шутку добавлять к названию подразделения «штурмовой», например у нас был «саперно-штурмовой батальон». Для армейского уха звучало прикольно, а еще бесило до визгу личный состав расположенной неподалеку десантно-штурмовой бригады, с которой у нас были сложные отношения, после того как наши, на учениях, отбили их атаку водометом пожарной машины, умыв армейскую элиту в прямом и переносном смысле. Надо отдать десантникам должное — они приняли во внимание, что инициатива устроить им внеплановую помывку исходила от командования, и ловить нас в увольнении не пытались. Но обиду затаили.

Страшную месть они замыслили произвести на смотре строевой подготовки, приуроченном к визиту высокого армейского начальства. Смысл смотра был прост: каждая часть собирала и до обморока выдрачтренировала парадную «коробку», после чего та должна была лихо и четко промаршировать перед генеральскими очами. Если умудрились не облажаться — испытание пройдено. Простенько и со вкусом.

Все это мероприятие проводилось у десантуры, так как только у них был достаточных размеров плац, и звуковая аппаратура, так как маршировать предполагалась под, что характерно, марш. Какой именно — каждая часть выбирала самостоятельно, после чего записывала марш на кассету и отдавала звуковику, который ставил ее в нужный момент.

Думаю, идею мести вы уже поняли. Когда наша «коробка» встала на исходную, из мощных колонок на весь плац вместо идеологически верного марша зазвучало: «Там-там-там, там-тарам, там-тарам», сопровождавшее в Звездных Войнах появление Лорда Вейдера. Командовавший парадом Зампотех вспотел, но отступать было поздно, и мы промаршировали мимо трибуны с благостно улыбающимся Генералом, багровым Комбатом и довольно скалящимися офицерами из десантуры, чей посыл был ясен и понятен: «Штурмовики, значит? Ну вот получайте тогда»., под музыку из фильма.

Закончив прохождение и заняв свое место в ожидании оглашения итогов, все начали гадать, чем же это закончится. Была некоторая надежда относительно того, что Генерал, как человек пожилой и серьезный, от массовой культуры далек, но, судя по лицам свиты, было понятно, что даже если он че и не понял, то ему сейчас все объяснят подробно и в красках.

Начался «разбор полетов». Генерал слез с трибуны и неторопливо начал двигаться вдоль строя, сопровождаемый командирами подразделений. Судя по цвету лица, перед смотром начальство успело «взбодриться», так что в основном оценки колебались в районе «хорошо» и «отлично». Наконец он дошел до нас. Осмотрел, и повернулся к Комбату:

— Ну, в целом, хорошо! Хвалю! Сразу видно — занимаетесь с личным составом. По форме одежды замечание есть, что они у вас одеты кто в новое, кто в старое. Могли бы уж к строевому смотру подобрать. Чтобы однообразно…

— Устраним, трщ Генерал!

— А так, в целом… Музыкой кто у вас занимался?

Комбат кинул недобрый взгляд в сторону Комбрига, который ажно поскрипывал от сдерживаемого ржача.

— Замполит, трщ Генерал…

— Молодой?

— Так точно!

— Это хорошо. Молодые офицеры сейчас армии нужны…

Генерал задумчиво замолчал. Комбат переглянулся с Зампотехом.

— Трщ Генерал — насчет музыки…

— Вам указания по музыке доводили?

— Никак нет. Сказали только, чтобы марш.

— А это марш?

— Так точно.

— Значит, больше замечаний нет. Инициатива, если она в рамках дозволенного, это хорошо…

Кивнув в подтверждении своих слов, Генерал прошествовал дальше. Комбриг, поотстав, подмигнул Комбату: «В расчете!», и потрусил за начальством. Комбат хмуро посмотрел ему вслед, потом повернулся к Зампотеху.

— На следующих учениях добавить в воду пенообразователь…

Зампотех послушно кивнул и сладко улыбнулся: у него в хозяйстве стоял и дожидался своего часа пожарный аэродромный автомобиль (аэродрома у нас не было, но был склад ГСМ, на котором горючки было как в ста самолетах) АА-60 с баком на 11 тысяч литров воды, и доп. емкостью на 800 литров пенообразователя.

Норматив

Старшина сидел в позе лотоса, держа в одной руке банку тушенки, а в другой — галету из сухпая, и наблюдал, как мы пытаемся уложиться в норматив по отрывке окопа. Пока нам этого не удалось сделать ни разу: грунты вокруг части представляли из себя смесь глины и камней, накрытых сверху тонким слоем плодородной земли, пронизанной во все стороны сетью прочных, как леска, корней. Однако норматив есть норматив, и старшина был твердо намерен заставить нас его выполнить. А мы были твердо намерены при этом не сдохнуть. Так что каждый, волей-неволей, вырабатывал свой стиль копания.

Одни орудовали лопатой как скребком, надеясь, что им удастся проскрести требуемую ямку 170х60х30 за отведенное время. Другие пытались стесывать сухую глину как стамеской. Самые умные пытались выбрать место, где, по их предположениям, должно было быть меньше корней и камней. Ни угадал никто и ни разу.