Армейский Дзен

В ход идет последний резерв. Группа отважных повстанцев, притворявшаяся зеваками, по сигналу собирается, и внезапно атаковав, с кличем: «Свободу политзаключенным», оттесняет стоящих в тылу милиционеров, и вскрывает автозак, куда особо упоротых пакуют. Все оживляются и радостно подаются вперед, ибо наконец движуха, месилово, картинка для ТВ.

И все бы было хорошо, не перепутай ребята грузовички. И не обнаружь они внутри вместо плененных товарищей по борьбе стаю охуевших от жары, шума, непривычных запахов, и через это весьма злых овчарок. А овчарки, обнаружив за распахнутой дверью вместо умиротворяющих видов родного питомника толпу непонятных лысых обезьян, которые, вдобавок, имеют что-то против их инструкторов, врубают атакующий режим. И тут все протестующие понимают, что есть вещи пострашнее ОМОНа, ибо собакам похуй на твои политеистические воззрения, мнение мировой общественности, права человека и гаагский суд. Она тебе полсраки откусит, и жалуйся потом куда хочешь.

Омоновцы, кстати, чухнув, что произошло, мигом сообразили забор из щитов, ибо собаки их не знают, и не факт что в званиях разбираются, не смотри что на военной службе. Сами собаки, тем временем, быстро разогнали по крышам и столбам тыловой отряд протестующих, и принялись за основную массу недовольных, превратив митинг сперва в шествие, потом в марш, а потом и в марафон, с главным призом в виде целой задницы.

В общем, по итогам все довольны. Протестующие в лофт-кафе могли хвастаться, что «режим травил их собаками», пресса получила движуху и картинку, которую, правда, иначе как под Yakety Sax крутить было грешно, ОМОН забрал свой улов и с урчанием растащил добычу по околоткам, кинологи — досрочный «отбой», а песики — массу впечатлений и веселья.

К Дню Победы

Эпиграф:

Отправляясь на войну, три ученика мастера По-У пришли к своему учителю.

Первый взял легкие короткие кинжалы, желая превзойти противника в скорости.

Второй взял длинное копье, надеясь поразить врага на расстоянии.

Третий взял дубинку, дабы справиться с облаченным в доспехи неприятелем.

— Учитель, — спросили они, — Ты мудр и воспитал много воинов. Скажи — чье оружие лучше?

— Лучшее оружие, — улыбнулся По-У, — Это то, которым вы умеете пользоваться.

Когда говорят о Великой Отечественной войне, чаще всего обращаются к известным Ил-2, Т-34, ИС. Но, на мой взгляд, есть самолет, который служит великолепной иллюстрацией того, почему мы называем русское оружие и русскую армию лучшими. Это У-2 или По-2.

Сперва цифры:

По схеме самолёт У-2— одномоторный двухместный биплан расчалочной конструкции. Общая длина самолёта — 8170 мм. Нормальный полётный вес учебного самолёта составлял 1012 кг, бомбардировщика — 1400 кг, санитарного самолёта — 1472 кг.

На У-2 установлен пятицилиндровый, воздушного охлаждения мотор М-11Д максимальной мощности у земли 125 л. с., на высоте 1670 м — 90 л. с. Скорость максимальная — от 130 до 150 км/ч, крейсерская — 100–120 км/ч, посадочная — 60–70 км/ч, потолок — 3800 м, разбег и пробег — 100–150 м.

Как видите — не поражает воображение. Простенький, если не сказать примитивный самолетик из фанеры и полотна, простой в управлении и дешевый в производстве.

А теперь факты:

Если бы немцам до войны показали этот самолет, и сказали, что это бомбардировщик, они бы плакали от смеха. Потом они тоже плакали. Но уже по другой причине.

Ил-2 и По-2. Два вестника смерти. Первый ждали днем и называли «Черная Смерть». Закованные в броню Илы обрушивали на немецкие окопы огненный шквал, перемешивая живое с мертвым, жгли машины, разбивали доты и артиллерийские позиции.

Надо отметить, что немецкое «Черная смерть» — «Schwarzer Tod». И переводится это как «Чума». После визита Илов немецкие окопы правда весьма сильно напоминали средневековый город, по которому прошлась его тезка. По количеству выживших. Ирония в том, что в Средние Века верили, что чуму насылают ведьмы. И советская крылатая чума тоже шла рука об руку с ведьмами. Ночными ведьмами. А роль метлы у них выполнял По-2.

А если серьезно — по ночам летали потому, что у По-2 не было ни брони, ни скорости, ни высотности. Но то, что для самолетов — недостаток, в руках советских пилотов стало достоинством.