Армяне. Народ-созидатель

Следующим было проглочено Багратидское царство в самой Армении, включавшее в себя Ани и часть провинции Ширак. Царь Иоанн-Смбат пытался умиротворить Василия II, назвав его наследником армянской короны. В ответ на этот жест доброй воли Иоанну-Смбату был дарован титул магистра и архона Ани и Великой Армении. Позднее он получил руку племянницы императора Романа III. Иоанн-Смбат умер бездетным в 1040 году, и новый император Византии, Михаил IV, востребовал свое наследие. Несколько влиятельных деятелей, как то: католикос Петр и Вестес Саркис Сюнийский, встали на сторону византийцев и приветствовали присоединение к империи. Однако князь Ваграм Пахлавуни поднял на мятеж армянскую знать и армию в пользу племянника Иоанна-Смбата, который и был провозглашен царем Гагиком II (1042–1045 гг.).

Тем временем на византийском троне вновь сменился правитель, и занял его один из самых грозных императоров, Константин К Мономах (1042–1055 гг.). Этот монарх решил окончательно присоединить к Византии всю Армению и даже смог подстрекнуть соперничающего армянского царя Лорийского, а также Шаддадина, эмира Двинского, напасть на Гагика в Ани. Тем временем изменник-придворный Саркис Сюнийский уговорил Гагика поехать в Константинополь. Там его принудили к отречению. Взамен Гагик получил обширные именья в Малой Азии, а также дворец в самом Константинополе.

Византийское правление тяжким грузом легло на Армению. Вместо традиционной дани феодалу и военной службы, греки выжимали из населения огромные суммы денег в виде непосильных налогов. Не желая платить, знать и крестьяне стали бежать из страны. Вместо преданных гарнизонов опытных и стойких воинов-армян, солдат и рыцарей, стратегические места были заняты нерадивыми греческими наемниками, которые вовсе не жаждали защищать Армению от внешнего врага, а мечтали поскорее вернуться к радостям городов Греции, Фракии или Западной Малой Азии.

Горечь, которую ощущали армяне от такого предательства греков, и ностальгия по утраченным свободе и независимости ярко выражены историком того периода, Аристакесом Ластивертци, который писал: «Многолюдные города стали обителью зверей, а поля – пастбищами диких животных. Некогда вызывавшие зависть просторные особняки с высокими потолками превратились в склады и жилища сатиров, как в плачах святых пророков о расточении Израиля: «Здесь могут без страха водиться дикобразы и выкармливать детенышей своих». Монастыри стали приютами разбойников, как и церкви, в прошлом напоминавшие небеса своим величием и изяществом убранства, своими негасимыми лампами и лампадами, которые, мерно раскачиваясь, словно тихие волны под мирным бризом, наполняли воздух сиянием. А сладкий аромат благовонных курений, благочестивых приношений верующих, напоминал дымку весеннего горного тумана, прорезаемую лучами солнца… Все это ушло в прошлое, и теперь, лишенные прежней роскоши, они выглядят унылыми и запустелыми, ободранными и ограбленными. Место сладкоголосых певчих заняли теперь совы и хищные канюки; вместо псалмов в них звучит воркование голубей с голубками и – как говорили пророки – их нежные призывы к птенцам».

Византийская империя недолго наслаждалась благами присоединения Армении. Начиная с 1045 года край этот постоянно подвергался набегам тюрок-сельджуков, нахлынувших из Центральной Азии и всерьез утвердившихся в Персии. Большой урон Армении принесли захват и разрушение в 1048 году важного, но не укрепленного торгового центра, города Арцна, расположенного в нескольких милях от Эрзурума. По словам Аристакеса Ластивертци, «толпы неверных явились, как псы голодные, и осадили город. Они пришли, как жнецы, и, взявши мечи, жали, не уставая, до тех пор, пока не опустошили город ото всех живых. А те, кто бежал в дома свои или церкви, были безжалостно преданы огню… Погода также помогала в тот день пришельцам, потому что сильные порывы ветра раздували пламя, и дым доходил до небес, а сверкающие языки пламени затмевали солнечные лучи. То было зрелище жуткое и плачевное, когда весь город был усеян трупами жертв, сраженных на рынках, и на улицах, и в залах просторных. А кто сочтет людей сожженных? Всех тех, кто, избежав меча, укрылся в своих домах и погиб в огне. И священники, которых застигли в церквах, были сожжены; а некоторые из них были убиты снаружи и на колени им были посажены свиньи, как оскорбление для нас и на посмеяние захватчикам».