Армянские мотивы

В Шахтах мы почти год жили квартирантами в одной из собственных домов по улице Смидовича, близко от ХБК-а. Хозяевами дома были бабушка с дедушкой, у которых жила красавица внучка Наташа, на восемь лет старше меня. У них во дворе, рядом с их домом, был построен новый дом, с двумя комнатами и русской печью из огнеупорных кирпичей, которую топили углём. Внутри дома требовались косметические работы. Дедушка согласился сдать нам дом с условием, если папа завершит ремонт комнат. Папа согласился, и мы остались жить там.

Из личного архива автора

Родители никогда не запирали двери в доме. В наше отсутствие бабушка, добрейшей души женщина, по утрам заходила в нашу комнату, топила печку углём и ставила на неё разогреваться чайник с водой. Когда я возвращалась со школы, а родители с работы, по пути забрав из садика брата, дома было уже тепло и уютно.

У бабушки с дедушкой во дворе была большая чёрная овчарка, но совсем не злая, хотя на заборе для устрашения хулиганов было написано: «Осторожно, злая собака». Несмотря на запреты мамы, я иногда подходила и гладила Черныша, мы с ним подружились.

Стояла ранняя осень. В свой первый класс я пошла с опозданием почти на неделю. Моя первая учительница Раиса Степановна напоминала мне мою бабушку Женю, тоже учительницу младших классов, но армянской школы. Раиса Степановна дала мне букварь и посадила на единственное свободное место за последней партой. Так как я ходила в русский садик, то для меня не составляло труда рассказывать по иллюстрациям. Но когда уже начали писать буквы, решать примеры по математике, я почти ничего не видела с последней парты, часто поднимала руку и спрашивала разрешение посмотреть поближе. Потом меня пересадили за мою неизменную третью парту, менялись лишь ряды.

А ещё я очень хорошо рисовала, несмотря на то, что вначале у меня было всего три цветных маленьких карандаша: синий, жёлтый и красный, чёрный цвет, как и серый, мне заменял простой. Как-то умудрялась, смешивая синий и жёлтый цвета, получать зелёный, смешивая красный и жёлтый, получать коричневый. Раиса Степановна в конце урока отмечала лучшие рисунки, и мои тоже были в их числе. Конечно, было приятно… Потом, с первой зарплатой, родители купили мне хорошие цветные карандаши. Со временем у меня появились фломастеры, но я не любила ими рисовать, потому что их нельзя было смешивать, получать из них другие цвета, ими я только что-то обводила, писала заголовки. Впоследствии мои рисунки попадали на школьные конкурсы, где я занимала призовые места.

Папа работал на заводе мастером-бригадиром. Мама, инженер по образованию, работала в Управлении. У них была сменная работа, поэтому им не всегда удавалось провожать меня утром, я сама просыпалась по будильнику и собиралась на уроки. В то время, когда я ходила одна, часто попадала в истории, иногда из-за своего детского любопытства, иногда по стечению обстоятельств.

Огромное пшеничное поле соединяло нашу улицу и район ХБК-а, где находилась моя школа. Наступила зима. Однажды по дороге в школу меня настиг такой сильный ветер, что я еле удержалась, чтобы кубарем не покатиться по направлению ветра под проезжающие мимо автомобили. Я ухватилась за маленькое тоненькое молодое деревце, которое довольно низко склонилось от сильного ветра. Так я несколько минут стояла на холодном порывистом ветру и ждала, пока он затихнет. К своему счастью, я дождалась девочку Иру, нашу соседку, она тоже шла одна. Мы, русская девочка Ира и армянская девочка Наира, пошли вместе, взявшись за руки, против ветра.

Однажды, дело было утром, опять по дороге в школу. На меня, маленькую в красном пальтишке, широко размахивая крыльями, налетел огромный красный петух. Я очень испугалась и с криком побежала… Когда родители вернулись с работы, бабушка рассказала им о случившемся, после чего папа пошёл к хозяевам петуха, выкупил этого красного беса и велел им прирезать его у себя на глазах. С тех пор больше этого агрессивного петуха я не видела, но долго ещё обходила всех домашних птиц стороной. В одно время боялась даже индюков и гусей, пока мама не объяснила мне, что воинственное поведение птицы было из-за моего красного пальто, а теперь нечего бояться, нет ни того, ни другого.

А ещё к нам пристроилась дворовая кошка. Это была обычная серая кошка, которая часто бегала у нас во дворе, но взгляд у неё был такой доверчивый. Мама иногда подкармливала её. Однажды, в очень холодный день, она поскреблась к нам в дверь, и мы её впустили погреться, затем вывели в коридор, чтобы она не лезла в нашу белоснежную постель грязными лапками. Днём мы её обратно впускали. Так прошла зима. Как-то я осталась с кошкой одна дома. Мы долго играли с ней и просто разговаривали, потом я достала из портфеля цветную бумагу, ножницы, клей и начала делать аппликацию по труду. Ножницы лежали на столе, и мне вдруг захотелось поиграть в парикмахера: «А давай-ка постригу тебя», – обратилась я к кошке. Отрезала ей немного усики. Кошка сразу переменилась в характере, не узнавала меня и, больно царапнув кисть моей руки, убежала.