Армянское древо

Прочитав это имя, я почувствовал, как по мне прошла нервная дрожь. От волнения я пролил немного чая на стол. Осман Хамид! Это уже не была судьба. Там было написано имя моего деда. Развратное существо, тягостный след которого преследует меня уже много лет. Я хорошо его знал. Я следовал за ним, лучше сказать, преследовал его всю жизнь. Но в тот момент среди сотен тысяч рапортов и донесений, собранных в том огромном помещении, он снова удивил меня, представ перед моими глазами.

О, эта судьба! Никто так не верил в судьбу с большой буквы. Как ни парадоксально, но я всегда был сторонником полной и абсолютной свободы. Но время от времени она появлялась вновь, словно хотела предупредить меня: «Я здесь! Ты от меня не уйдешь!..»

Нет, я не мог уйти от нее. Она поджидала меня там, среди папок в плотной обложке, прячась под слоем пыли, словно хотела остаться незамеченной. Там меня поджидал Осман Хамид. Сто лет спустя он смотрел мне в глаза.

В соответствии с приказами Генерального штаба, Второй полк выдвинулся из Битлиса на Гурпинар. Была проведена зачистка в Гевасе и в самом Гурпинаре. Я назначил майора Османа Хамида ответственным за проведение рейда по зачистке Эдремита. Нам было известно, что несколько видных армян города укрылись в этой деревне, надеясь, вероятно, совершить побег через озеро Ван на другую сторону, где можно было пришвартоваться.

Назначение майора Хамида было вызвано тем, что у него имелся определенный опыт в проведении подобных рейдов и он хорошо знает армян и особенность их маневров.

При проведении зачистки нам было оказано сопротивление, из-за которого мы понесли потери — всего 11 человек, в том числе шесть убитых и пять раненых. Среди последних сам майор Осман Хамид. Операция прошла вполне успешно, поскольку все видные армяне были уничтожены.

Ван, 30 ноября 1896 года.

Примечание. Как обычно, прилагается донесение, надиктованное самим майором Османом Хамидом штатному писарю, поскольку майор Хамид ранен в правую руку.

Вот он. Осман Хамид. Отец Кемаль Хамида — человека, который зачал меня. Он пришел, чтобы сообщить мне лично о некоторых фактах, считавшихся затерянными под серой пылью того, что когда-то было сердцем Армении. А я уже был готов получить это затерянное наследство.