Армия и флот в битве за Кавказ. Совместные операции на Черноморском побережье 1942–1943 гг.

После поражения Крымского фронта в мае 1942 г. С.М. Буденный и его штаб главной угрозой для Кубани считали комбинированный морской и воздушный десант противника на азово-черноморском побережье, что и было изложено в плане обороны Северного Кавказа 2 июня 1942 г.[15] Напомним, что в 1920 г. в этих же краях Красная армия отразила высадку белогвардейских войск С.Г. Улагая, и этот опыт не мог игнорироваться. К тому же советская разведка доносила о наращивании сил немецкого флота в портах Черного и Азовского морей и даже о появлении не существовавшей в реальности авиадесантной дивизии, что также наводило на мысль о подготовке десанта[16]. В этом имелась своя логика, ведь германские войска действительно готовились к высадке на Тамани.

Своей директивой от 7 июня 1942 г. Ставка ВТК подтвердила необходимость обороны Азовского и Черноморского побережья Кубани. Вместе с тем на 51-ю армию Северо-Кавказского фронта была возложена подготовка рубежей на нижнем Дону, в тылу Южного фронта. В последующие полтора месяца из Москвы С.М. Буденному еще не раз приходили указания об организации обороны на южном берегу реки Дон. Когда же во второй половине июля 1942 г. под напором противника за реку Дон стали отходить подразделения Южного фронта генерал-лейтенанта Р.Я. Малиновского, Ставка ВТК попыталась разграничить полномочия двух фронтов, а 22 июля объединила все силы на южном берегу Дона под руководством командующего Южным фронтом. Основной задачей Северо-Кавказского фронта стала оборона побережья. Но уже в ночь на 28 июля в Москве приняли новое решение: передать войска из Южного в Северо-Кавказский фронт под командованием маршала С.М. Буденного.

По-видимому, Верховный главнокомандующий стал сомневаться в способности Р.Я. Малиновского остановить немецкое движение на Кавказ. Ведь именно войска его фронта, оставившие Ростов-на-Дону и не сумевшие удержать оборону по берегу реки Дон, фигурировали в известном приказе № 227, подписанном И.В. Сталиным в тот же день – 28 июля 1942 г. Между тем от Военного совета Северо-Кавказского фронта пришел обстоятельный доклад с предложениями по обороне Кавказа. В нем достаточно верно оценивались возможности противника и пути его дальнейшего наступления. Соответственно, предлагалось создать объединенное командование вооруженными силами Северного Кавказа и Закавказья, пополнить их танками и авиацией, обеспечить связь Кавказа с остальной страной через Каспийское море и т. д. Причем в штабе С.М. Буденного не питали иллюзий в отношении обороны в равнинном Предкавказье и предлагали отводить советские войска к Главному Кавказскому хребту и за реку Терек. Тем самым значительная часть Кубани, а также вся территория Ставрополья обрекались на оккупацию.

Но в Ставке ВГК действия советских войск на Кавказском направлении все еще виделись иначе: «Упорной обороной не только остановить на занимаемых рубежах дальнейшее продвижение противника на юг, но во что бы то ни стало активными действиями вернуть Батайск и восстановить положение по южному берегу р. Дон»[17]. Такие требования целиком соответствовали квинтэссенции приказа № 227, выраженной словами «Ни шагу назад!». В войсках приказ зачитали 30 июля 1942 г. Именно в этот день был запланирован контрудар Северо-Кавказского фронта, но состояться ему было не суждено. Не прекращающееся ни на день наступление немцев сорвало сосредоточение советских войск и заставило их продолжить отход на юг, теперь уже по территории Кубани и Ставрополья. Только утром 5 августа штаб Северо-Кавказского фронта получил директиву об удержании рубежа по реке Кубань. По сути, это был не приказ, а констатация факта, так как большинство соединений фронта уже направлялись к переправам, а противник еще 3 августа захватил плацдарм на южном берегу этой реки в районе Армавира.

Выходит, что многочисленные указания Ставки ВГК и основанные на них планы Северо-Кавказского фронта по организации обороны Кубани оказались сорваны. Более того, решения, принимавшиеся Москвой в конце июля 1942 г., выглядят непоследовательными, так как ответственность за оборону Кавказского направления сначала разделялась между Южным и Северо-Кавказским фронтами, потом легла на Р.Я. Малиновского, а в итоге выбор И.В. Сталина пал на С.М. Буденного. Последовавшие за этим события окончились для маршала снятием с должности командующего фронтом. Больше он руководящих постов в действующей армии не занимал. Поэтому легко поддаться искушению и возложить на С.М. Буденного вину за стремительное отступление к предгорьям Кавказа. Однако существовало ли вообще решение задачи защиты Кубани в условиях тяжелого лета 1942 г.?