Армия Карла XII. Золотой век шведской армии

Разложение курляндского корпуса было налицо. Солдаты и офицеры действовали по своему усмотрению. Хотя были и исключения из правил. Например, полковник Андерс Венерстед, смог удержать в повиновении большую часть кавалерийских соединений, что делает ему честь. Дезертирство и мародерство в первую очередь захлестнуло пехотные полки, понесшие огромные потери, что и неудивительно.

Остатки некогда грозной силы, превратившейся в неуправляемую толпу, устремились к Пропойску, но здесь их уже ждал бригадир Фастман со своими драгунами и казаками.

К раннему утру 29 сентября в окрестностях Пропойска скопилось от двух до трех тысяч шведов[86]. При дневном свете граф снова принял командование на себя, рассылая во все стороны ординарцев и офицеров штаба, энергично собирая своих воинов по полям и перелескам. На относительно большом и ровном поле удалось собрать 3451 пехотинца и 3052 кавалеристов. Но даже с такими силами Левенгаупт не мог уже предпринять наступательных действий. Было принято решение бросить оставшиеся повозки и, посадив пехоту верхом на обозных лошадей, уходить вдоль правого берега Сожа, пока в тылу не появились русские регулярные части. Это было единственно правильное решение страдавшего от ран и контузии шведского командующего.

«Так у Пропойска остатки курляндской армии развалились натрое – большая часть устремилась на юг к королю, не менее 2 тысяч (среди которых были и офицеры в чинах от ротмистров и лейтенантов до подполковников) дезертировали в Прибалтику[87], примерно тысяча безлошадных, раненых и тех, кто еще подбирался сзади, застряли у пропойской переправы. Как и раньше, арьергарда прикрытия Левенгаупт не оставил»[88].

Этот вопиющий случай массового дезертирства не остался без внимания короля. По приказу Карла XII была учреждена специальная инквизиционная комиссия, которая в 1709–1712 годах проводила допросы дезертиров, бежавших из-под Лесной в Прибалтику[89]. Из солдат и офицеров, дезертировавших из-под Лесной, в 1709 году были сформированы Рижские гарнизонные полки Пера Банера и Х.Г. фон Будденброка[90].

Нижние чины в основном были подвергнуты прогону сквозь строй и денежному штрафу, офицеры – двойному денежному штрафу. Только несколько человек было уволено с королевской службы. Так что наказание оказалось довольно мягким.

Что касается главной королевской армии, то в кампании 1708–1709 годов она проявила себя с лучшей стороны. Несмотря на тяжелое положение, в которое она попала на Украине, вплоть до весны 1709 года случаев массового дезертирства отмечено не было, хотя мародерство расцвело пышным цветом, однако и оно было вынужденным.

О тяжелом положении в лагере осаждающих писал и один из приближенных Карлу людей – Нурдберг: «Припасы становились крайне редкими. Со всех сторон только и слышны были жалобы и ропот, и слышалось такое, чего никогда не слыхали раньше…»[91]. Нурдбергу вторит и современный шведский историк Энглунд: «Что касается прочего, что необходимо армии, местность вокруг Полтавы становилась все более опустошенной, из нее уже было высосано все, что можно. Подвоз продовольствия был сильно затруднен кишащими вокруг русскими отрядами. Еды стало недоставать. Кроме того, из-за невыносимой жары имеющиеся запасы быстро портились, что еще усугублялось нехваткой соли, вместо нее употребляли испорченный порох. Цены на продовольствие, которое еще можно было достать, подскочили чрезвычайно: за кружку водки приходилось платить 8 далеров, за маленький кусочек мяса 4 далера. Голод явил в армии свой мертвенно бледный лик, и последние два дня (Перед сражением. – Прим. авт.) некоторые соединения не получали даже хлеба».[92]

Г. И. Головкин писал послу России при турецком дворе П. А. Толстому: «А меж тем наши лёхкия войска непрестанно неприятелей обеспокаивают и языков в полон берут, також многия из войска неприятельского от нужды к нам перебегают, которые, такожде и взятые языки, согласно и с подтверждением сказывают, …что войско шведское от голоду и нужды весьма в худом состоянии, что и от самой гвардии королевской подтверждают взятые, что им токмо по полуфунту хлеба и то не по вся дни дают и от того солдаты зело де ропщут»[93].

И только роковое для шведов Полтавское сражение 27 июня (8 июля) 1709 года резко изменило ситуацию. Чудовищные потери и отступление, а затем и капитуляция при Переволочной 1 июля привели к ликвидации главной полевой армии Швеции. Затем последовало русское завоевание Лифляндии, Эстляндии и Карелии. Это привело к тому, что многие уроженцы этих провинций перешли на русскую службу. Отрекаясь от шведской короны, они присягали русскому царю. Что это – дезертирство? Да – дезертирство! Несколько тысяч немецких солдат из вербованных полков также перешли на русскую службу. То есть массовое дезертирство в королевской армии началось именно после Полтавы. Однако оно не коснулось природных шведов и финнов.