Армия монголов периода завоевания Древней Руси

«Хэй-да ши-люэ» – сочинение, составленное из записок южносунских чиновников Пэн Да-я (побывавшего у монголов в составе посольства в 1233 г.)[49] и Сюй Тина (участника дипломатической миссии 1235–1236 гг.). Оно возникло в контексте плотного взаимодействия империи Сун с государством Чингисхана – вначале союзнического (против общего врага – чжурчжэньского государства Цзинь), а потом в условиях нараставшего напряжения, закончившегося первыми столкновениями между монголами и сунцами (в 1236–1238 гг.). Поэтому так важны были сведения миссий для властей Сун, в которых участвовали Пэн Да-я и Сюй Тин – в 1233 г. сунцы и монголы, пока еще союзники, договаривались о согласовании действий в предстоящей кампании против Цзинь (в феврале 1234 г. сунцы совместно с монголами взяли последний оплот чжурчжэней – их столицу Цайчжоу и покончили с империей Цзинь), а в 1236 г. сунским властям надо было срочно решать проблемы, возникшие у них с монголами по поводу раздела цзиньского наследства. В обоих этих случаях сунцы нуждались в конкретной и точной информации о состоянии дел в Монгольской империи. Значительная часть этих сведений и вошла в ХШ. Большая часть текста представлена цитатами из записок Пэн Да-я, дополненных поабзацно комментариями и дополнениями Сюй Тина из собственных записок. Эту работу описал сам Сюй Тин в послесловии к ХШ: «[Когда я, Сюй] Тин, первый раз возвратился из степи, то занялся сочинением, где изложил их [татар] местные нравы, привычки и обычаи. После того как только [я] прибыл на [остров] Очжу, то случайно встретился с чиновником по составлению документов прежней миссии Пэн Да-я. Каждый из нас показал то, что сочинил, чтобы взаимно сопоставить и проверить. И при этом не оказалось больших расхождений. Поэтому [я] использовал то, что сочинил Пэн [Да-я], как твердую основу. Но если во фрагменте [текста Пэн Да-я] не сходилось [с моими данными], то [я, Сюй] Тин добавлял комментарий внизу текста. Однако там [я] ограничивался изложением основных деталей»[50].

Сюй Тин практически к каждому сообщению Пэн Да-я добавлял свой абзац, где он дополнял, разъяснял или уточнял, если его собственные наблюдения расходились с комментируемым местом. В редких случаях его текст представлял собственную тему и наблюдение. В итоге получилось интереснейшее сочинение, в котором отражены независимые сведения первоисточников (наблюдения очевидцев и передача ими сведений от монгольских информаторов). С другой стороны, эти сведения взаимно перепроверены и составляют гармоничное единство. Авторы ХШ непосредственно наблюдали и тщательно фиксировали реалии государственного устройства в самой Монголии. Можно сказать, что текст ХШ – это сокращенное изложение подробных официальных отчетов посольств – «дневников», о чем Сюй Тин писал в послесловии: «[Я] ограничивался изложением основных деталей. Что касается подробностей, то смотрите их в “Дневнике похода на север”»[51]. Миссии, в которых участвовали Пэн Да-я и Сюй Тин, проходили в период активного взаимодействия Сун с монголами, когда ее власти были максимально заинтересованы в точной информации по военно-политической обстановке в Монгольской империи. Именно поэтому в ХШ значительно больше такой информации, чем в МЛ. Кроме того, целый ряд сообщений Пэн Да-я и Сюй Тина, не имеющих аналогов у европейских путешественников, независимо подтверждаются армянскими и сирийскими авторами того же времени[52].

Ввиду такой исключительной достоверности этого источника и наличия в нем более широкой номенклатуры сведений по военному делу монголов в дальнейшем изложении этой темы основной упор в настоящей книге будет делаться на данные именно ХШ. Дополнительную верификацию сведениям ХШ о военном деле монголов дает известная нам история жизни основного автора ХШ – Пэн Да-я[53]. Дело в том, что, по сведениям «Сун-цзи сань-чао чжэн-яо»[54], которое очень хвалит Пэн Да-я за его заслуги в защите Чунцина (крупнейшего города провинции Сычуань) и всей Сычуани, Пэн Да-я «оборонял Чунцин в то время, когда остальная часть Шу[55] уже была разорена. [Пэн] Да-я, прорываясь сквозь терновник и колючки[56] и невзирая на стрелы и камни [со стороны монголов], закончил огораживание стеной Чунцина для отражения врагов. [Он] был полезен как широкие врата, закрывающие теснину, и был коренной опорой для Шу. По этой причине 20 лет сопротивления [монголам] – это заслуга [Пэн] Да-я»[57]. Такая успешная деятельность «секретаря» посольства к монголам, которого мы уже вскоре видим военным комендантом Чунцина и заместителем командующего обороной провинции (чжичжи-фуши)[58], не может быть случайностью – он на практике применил познания монгольского военного искусства. И надо сказать, весьма удачно – в течение почти 20 лет с успехом отражал атаки монголов на Чунцин, что доказывает основательность его суждений о монгольской армии и разведке на страницах ХШ.