Армия Наполеона

Комиссар, ответственный за парк экипажей, должен контролировать поведение обозных на марше, а также позаботиться о том, чтобы все транспортные средства и конская упряжь содержались в надлежащем состоянии, равным образом как и лошади…

Наконец, хотя раздачи продовольствия должны быть организованны в любой обстановке, распорядители-комиссары должны удвоить энергию и позаботиться о том, чтобы раздачи были максимально регулярны при приближении крупных боев, которые, как известно, решают участь кампании. Это тот случай, когда рвение комиссаров должно быть проявлено в максимальной мере, и они должны стараться сделать все, чтобы оправдать возложенное на них доверие…»[1040].

Учитывая, что на смену Дарю на пост генерал-интенданта Великой Армии был назначен не менее способный организатор генерал Матье Дюма, а также то, что во главе военной администрации других армий империи тоже стояли талантливые и энергичные люди, например, генерал-интендант Денние в Испании, наконец, вспоминая о том, что построенная по системе, сходной с административной, военная составляющая генерального штаба работала образцово, можно, наверное, предположить, что обеспечение войск всем необходимым стояло в наполеоновскую эпоху на недосягаемой высоте. Увы, реалии, подтверждающиеся сотнями самых различных источников, были совершенно иными – армия снабжалась более чем посредственно.

Свидетельств тому предостаточно. Загляните в любые мемуары или письма той эпохи, и вы обязательно найдете что-нибудь в стиле: «Люди и лошади умирали от голода в буквальном смысле этого слова, никаких раздач продовольствия или фуража не было»[1041] (полковник Био о Тарутинском лагере в 1812 году), «большинство солдат шли весь день, прижимая руку к животу, чтобы облегчить муки голода. Они были бледны, шли, пошатываясь, и почти что умирали от усталости и недоедания»[1042] (капитан Дебоф о марше по территории Далмации в 1809 году), «армия жила только тем, что мародеры добывали в окрестных деревнях. Хотя все жители разбежались, можно было еще найти кое-какую провизию. Долина Тахо от Виллафранки до Зезере имела немалые ресурсы, особенно было много вина, риса и кукурузы. Мельницы, разрушенные врагом, были починены и снова заработали. Все это было выполнено самими солдатами и офицерами, администрация же бездействовала»[1043] (Делаграв о французской армии в Португалии в 1810 году), «как только наполеоновские войска выступали в поход, раздачи становились редкими. Каждый жил, как мог…»[1044] (генерал Марбо), «мы не получаем хлеба из Варшавы, у нас нет муки… у лошадей нет ни грамма овса… никогда не было столь необходимо выдать солдатам водки, ибо они живут большей частью на биваках, не имея ни грамма спиртного. Болезни распространяются среди войск…»[1045] (письмо генерала Морана маршалу Даву в 1807 году)… Нет нужды множить подобные примеры: они достаточно красноречивы.

Почему же военная администрация не могла наладить регулярного снабжения войск?

Причины здесь, как кажется, две: первая субъективная, а вторая объективная. Что касается субъективного фактора, то дело, очевидно, состоит в том, что, как уже упоминалось, Наполеон не успел провести реформу военной административной системы, которая сохранила много архаичных черт. Снабжение армии на походе частными предприятиями и гражданскими служащими «коммерческих управлений» явно не соответствовало новым условиям войны. В предыдущих главах уже говорилось о том, что до прихода к власти Наполеона транспортная служба (даже артиллерии) обеспечивалась частными компаниями. Милитаризация артиллерийского обоза, а затем продовольственно-вещевого во много крат усилила эффективность этих служб.

То же самое император хотел сделать и в отношении администрации. 26 марта 1807 года он писал Дежану: «Наши армии будут лишь тогда нормально организованы, когда в них не останется ни одного штатского служащего, когда все будут военными. Только тогда мы будем знать, что за человек какой-нибудь вновь назначенный кладовщик, где и как он раньше работал, какие есть у него перспективы на будущее. Без этого мы и дальше будем оставаться в смысле обеспечения войск отданными на милость всякого рода мошенников»[1046].