Армия обреченных

Во время нахождения в Кладене предпринимались попытки связаться с «внешним» миром. Наиболее реальной попыткой было то, что из Кладена было отправлено несколько человек на розыски генерала Власова. О генерале Власове было, вообще, много слухов, вроде того, что он «вылетел» в Лондон, или то, что он «находится в Швейцарии», или то, что он «совместно с Деникиным и Керенским создал какой то комитет» и т. д. и т. п.

Пытались также связаться с людьми, имеющими вес в «сферах». Но так как таких людей у нас не было, то мы занимались «детскими игрушками», связывались с какой то Великой Княгиней, которая вхожа, якобы, в Английский Королевский Дом.

Доцент М. написал письмо профессору Пенсильвенского Университетамистеру Добжанскому, профессор Н. написал письмо бывш. американскому дипломату мистеру Сому. Затем один из офицеров написал письмо члену русской Императорской фамилии, и проч., и проч. Во всех этих письмах, написанных в смиренно-просительных тонах, заключалась просьба «походатайствовать» о возможно быстрейшем разрешении вопроса о бывших военнослужащих РОА.

Доходили ли эти письма до адресатов — неизвестно. Ответа на них так никто и не получил. Но время, когда части находились в Кладене, было самым радужным и полным надежд на будущее.

Оптимизм и вера в западно-европейский и американский демократизм, как систему, противопоставленную советской системе, поддерживались американскими офицерами. Выше говорилось о заявлении полковника Хендфорда о безусловной невозможности насильственной выдачи чинов РОА в руки советских властей. Подобные же заявления делались в последующем и рядом других американских офицеров, как например, командиром бригады в Регенсбурге (в округ которого в административном отношении входил лагерь Ганакер) полковником Пека, а затем преемником его, полковником Френч. Такие же заявления делали комендант лагеря Ганакера подполковник Бренон, комендант лагеря Платтлинг подполковник Гиллис, представитель американской главной квартиры ст. лейтенант Александров (американский офицер, был ранее русским гражданином).

Не случайно, вероятно, полковник Хендфорд «щупал» генерала Меандрова о возіможности использования частей РОА для борьбы с Японией. Не случайно ведь, что в середине июля 1945 года в лагерь Ганакер прибыл инспектор от штаба 3-ей американской армии и сказал, что поскольку по условиям Ялтинского соглашения нельзя части РОА содержать в том виде, как они есть, то их надо переформировать в так называемые «строительные роты», которые, якобы, находятся на вспомогательных работах. Был дан штат строительных рот, по которому в лагере было сформировано десять строительных рот и одна из них была даже отправлена на работу на аэродром. Не случайно, что по настоятельной просьбе генерала Меандрова была разрешена отправка солдат и офицеров на сельскохозяйственные работы. При чем люди, уходившие на работу, получали почти что полную свободу.

Оснований для радужных надежд было много. Нельзя не отметить следующего знаменательного факта. 25-го мая, когда части были в Кладене, туда приехали советские представители (это был их второй приезд). В квартире же генерала Меандрова, в присутствии ряда офицеров РОА и американских офицеров, советский представитель сделал следующее предложение: «Завтра, т. е. 26-го мая, в Круммау соберется межсоюзная комиссия, которая должна определить общий порядок и детали вашего перехода на советскую сторону. Необходимо, чтобы ваши представители присутствовали на этом совещании и подписали бы протокол его.

На совещании мы придем к единому взгляду. Вы выскажете свои претензии, мы свои. Вообще говоря, вопрос о РОА уже решен союзниками. Все вы, как советские граждане, должны возвратиться на родину». Далее он добавил: «Вы здесь подумайте, выберете делегатов, а мы пока, чтобы не мешать вам, выйдем»…

Остались одни офицеры РОА. Быстро обменялись мнениями и решили:

1. Вопрос о нас решен союзниками, а нас всё же зачем-то приглашают подписать протокол совещания. Неясно и нелогично.

2. Приглашают на совещание не американцы, под чью защиту и покровительство мы отдались, а советские представители. Категорически отказаться от участия в совещании.

3. Фактом своего присутствия на совещании, мы даем повод для американцев считать нас какими-то «заблудившимися» сынами, для которых нет по существу никаких оснований для невозвращения на Родину.

4. Исходя из сказанного, просить американское командование представлять на совещании наши интересы, поскольку мы сами добровольно перешли под защиту американской армии.

Когда советские представители и американские офицеры вновь вошли в комнату, им было сказано, что офицеры РОА отказываются от участия в комиссии, поскольку все части добровольно перешли под покровительство американцев. Американские власти должны представлять наши интересы.