Армия России. Защитница или жертва? Как мы снимали Сердюкова

Звонок, Степан:– Мне 76 лет. Во время войны я был пацаном в оккупированной Украине. Мы сами из Сибири, мои браться все старшие. Мой брат рождения 1911 года воевал под Москвой с деревянной винтовкой – шел в атаку на лыжах. А второй брат, 1909-го, их десант выбросили под Волгоградом, на троих была одна винтовка. Так что хочу сказать: пиломатериалы есть – оружие будет. Когда нас освободили, повели к бабке внучку. Бабку спросили: «Хорошо будем после войны жить?». Бабка сказала: «После этой войны будем плохо жить. А следующая война будет – много народу погибнет, мало останется. Но будет хорошо».

М. Тимошенко: – Относительно деревянных винтовок повторяется ситуация: не будем делать «Калаши», мы наделали их много. Так вот, за период с 22 июня по 30 октября 1941 года РККА потеряла 5,5 миллионов единиц стрелкового оружия. Это к тому, что когда что-то начинается – потери техники и вооружения превышают все мыслимые расчеты. Но продолжаем о встрече с начальником Генерального штаба. Какое впечатление на тебя произвел доклад о результатах первого этапа реформы?

В. Баранец: – Я уже второй раз слушаю этот доклад. Формулировки основных проблем сделаны в основном честно. Проблемы признавались честно. Но мне до сих пор осталось непонятно: ведь были ошибки, очевидные еще до начала реформы. И я при встрече с Николаем Егоровичем обязательно спрошу самый главный вопрос, который меня волнует, – чтобы поименно назвали всех авторов этой реформы. Потому что я могу легче найти 10 агентов ЦРУ в Москве, нежели я, военный обозреватель газеты «Комсомольская правда», могу сказать, кто приложил руку.

М. Тимошенко: – Странно – страна должна знать своих героев.

В. Баранец: – Безусловно. Но это остается в тайне…

М. Тимошенко: – Хотел бы сказать относительно этого доклада: да, на первый взгляд все честно. Второй вопрос: почему об этом не было сказано стране и армии четыре года назад? Перед тем, как все это начинать.

В. Баранец: – Но в 2010 году Макаров собрал огромный форум журналистов и об этом рассказывал. Я при этом присутствовал. Я ему еще сказал: «Николай Егорович, где вы были два года назад на старте военной реформы?»

М. Тимошенко: – Как же таким умникам доверили реформу, если они так поздновато догадались?

Звонок: – Вы сказали, что у нас остался один танковый завод и так далее. Остальная промышленность у нас практически разрушена: военная, машиностроительная. В случае затяжной войны мы потерпим полное поражение. В Великую Отечественную войну военные заводы эвакуировали, и через два месяца они начинали выпускать продукцию для фронта. Сейчас при нашей системе это немыслимо.

В. Баранец: – Скажу вам прямо: это слишком пессимистический взгляд. Вас и нас всех должно греть наличие у России ядерного оружия. Надо быть сумасбродом, самоубийцей, чтобы полезть на Россию, у которой есть три ядерные дубины: наземная, воздушная и морская. Они есть, они улучшаются. Да, мы переживаем тяжелый период, но он не столь печален, как мы пытаемся панически преподнести.

М. Тимошенко: – Я с этим согласен, и у меня есть предложение: сформировать из наших эффективных менеджеров – а их можно собрать по стране с помощью интернета и твиттера – диверсионные группы и забрасывать их в тыл противника для разложения его изнутри.

В. Баранец: – Ты хочешь поработать в районе Тянь-Шаня?

М. Тимошенко: – Нет, зачем. Только если на нас соберутся напасть. Тогда сформируем из эффективных менеджеров спецгруппы и будем забрасывать в тыл врага.

В. Баранец: – Без шуток сформулируем строго: тяжелое положение. Но армия должна не только вылечиться, а еще переболеть реформой. Мы не можем бесконечно идти по пути безумства, принимать неграмотные решения. Реформаторы ведь тоже мудреют. Мы сегодня слышали: называли проколы, ошибки.