Армия России. Защитница или жертва? Как мы снимали Сердюкова

А теперь вы задали мне самый трудный вопрос: знал ли Путин об этом? Знал. Честно, положа руку на печень, я вам докладываю: знал. Но Путин не тот человек, который на каждую, извините за выражение, маляву, реагирует. Дело в том, что идет большая политическая борьба, идут подсидки, идут склоки, поэтому если бы Путин вот так сразу на все реагировал, у нас давно бы не было уже правительства вообще. Путин – человек, который много знает, знает все эти законы политической и другой игры, знает эти все интриги. Да, он получил сигнал, поручает его проверить. Получил сигнал, снова поручает проверить. Но когда положили на стол такие факты, перед которыми нельзя было отступать, тогда он сказал уже всерьез: «Проверьте и доложите». Вот Следственный комитет и проверил. Он копнул только на половину штыковой лопаты – и сразу 3 млрд рублей, и сразу пять уголовных дел, и сразу четыре квартиры у госпожи Яковлевой…

Звонок от Алексея:– Здравствуйте. Я считаю, что это очередной коррупционный скандал, и я считаю, что Сердюкову ничего не будет… Я бы хотел ваше мнение узнать по поводу последних взрывов, которые каждый год у нас происходят – по утилизации боеприпасов… Ваше мнение: в Советском Союзе такое было?

Баранец: – Даже в Советском Союзе, когда информация зачастую закрывалась, такого, конечно, не было. Потому что утилизацией боеприпасов занимались профессионалы. А что сейчас у нас происходит? В результате реформ мы посылаем на утилизацию боеприпасов недоучек, натасканных за три-четыре месяца, – вместо профессионального майора, начальника команды, в руках которого побывали тысячи боеприпасов и который каждым нервом чувствует боеприпас… И все вот эти недоучки брошены на утилизацию, склад же охраняет баба Маша из соседней деревни или, в лучшем случае, чоповец. Я хочу сказать, что мы разрушили старую систему утилизации и не создали новую. Вы спрашиваете меня, а кто это сделал? Это было сделано по решению двух людей. Их фамилии Сердюков и Макаров.

Звонок от Владимира Михайловича:– Добрый вечер. Так в чем же закономерность происходящего процесса?

Баранец: – Закономерностей в нашей жизни много.

Владимир Михайлович: – Вот все рушится! Если бы Путин назначил вас, когда вы должность просили у него в контрольно-ревизионном управлении, начали бы вы репрессии в данном случае по министерству обороны?

Баранец: – Вы понимаете, что наша страна находится на марше – в переходе от социализма с так называемым человеческим лицом к капитализму, когда идет накопление капиталов, когда мораль выбрасывается на помойку, когда правящий класс набивает свои карманы, и ему зачастую такие практические национальные вопросы, допустим, как правильное, грамотное строительство армии, извините за выражение, по хрену? Все еще долго будут думать, что главное – воровать, воровать и воровать. Жить сегодня, как в последний день – это некий такой психологический девиз того нового сословия людей, которые пришли к власти. И мне кажется, что группировка людей, которые сейчас рулят Россией, в общем-то, набирает команду по принципу, прежде всего, личной преданности. Я не удивлюсь, что после Сердюкова, допустим, министерство обороны возглавит гинеколог или руководитель какого-нибудь симфонического оркестра. Или, может быть, дворник, который подметал во дворе питерского университета. Я этому не удивлюсь. Это трагедия времени.

Второй вопрос. Вы говорите, что я у Путина просил должность. Когда меня Путин спросил, где бы я поработал, я ответил, что я бы с удовольствием поработал у вас в контрольно-ревизионных органах. И вот вы меня спрашиваете, были ли бы репрессии? Отвечаю: были бы. Я бы не пожалел. Я бы пожертвовал самым дорогим в моей жизни, я бы пожертвовал семьей, чтобы лечь под этот танк, но чтобы хоть немножко все сдвинулось с места. Но я бы никогда не допустил, если бы пудами шли сообщения о том, что в Оборонсервисе коррупция, махинации, незаконная продажа недвижимости, чтобы все это не доходило до главного лица – президента России. Я бы этого не допустил. Я вам могу только так сказать. По-другому у меня не получается.