Армия России. Защитница или жертва? Как мы снимали Сердюкова

Пришел Сергей Лаврентьевич Берия. Перед ним сидят человек двести конструкторов. Он сел в президиум. Один. И слушал их дискуссию. И когда дискуссия перевалила на второй час, он полез в кобуру, достал маузер. И стал протирать его белоснежным носовым платком. Потом сказал: «Прекращаем прения». И заключил: «Я не знаю, какой вам сенсор нужен. Но я хочу, чтобы это было в понедельник». Положил пистолет в кобуру и уехал.

В понедельник это было сделано.

М. Тимошенко: – А что мы хотим? На проходной КП Мясищева, когда делали тяжелый бомбер, висел прямой телефон. И каждый сотрудник КБ мог позвонить Лаврентию Павловичу и поделиться с ним своей озабоченностью. Может, не надо сейчас Лаврентия Павловича… Допустим, Владимиру Владимировичу позвонить было бы неплохо, я думаю. По прямому телефону. Бастрыкину можно позвонить. Я к чему? В соответствии с либеральной идеей, наши предприятия избавлялись от социалки, от детских садиков, общежитий. Они сбросили их муниципалитету. А муниципалитет у нас ходит в штопаных носках. Я не говорю лично о руководителях. Они находят, где денежки взять. Но если это градообразующее предприятие, как Северодвинск, например, то откуда возьмутся деньги у муниципалитета, если ему завод ничего не даст?

В. Баранец: – А там детские ясли, школы, спортзал, дом культуры, магазин…

М. Тимошенко: – Значит, эта чертовщина включается либо в стоимость посудины, которую строит завод, либо у нас существует федеральная целевая программа модернизации нашего оборонно-промышленного комплекса. Либо деньги надо закладывать туда, как это делалось в глухое советское тоталитарное время…

07.07.2011

Во что нам обходятся военные базы за границей?

У России за границей – более 20 гарнизонов

Российские военные базы и объекты за границей – не «имперская прихоть» наших генералов, а составная (силовая) часть нашей внешней политики. А точнее – военно-политической стратегии. Где бы ни находились наши воинские контингенты – в ближнем или дальнем зарубежье, – в этом всегда есть свой смысл, свои причины, своя история.

Итак, зачем же мы содержим своих солдат и офицеров за кордоном? Во сколько это обходится нашей госказне? Попытаемся разобраться.

Абхазия: бесплатные квартиранты

7-я российская военная база (РВБ) дислоцируется в Абхазии с 2009 года. Недвижимое имущество в местах дислокации военной базы передано российской стороне в безвозмездное пользование на весь срок действия российско-абхазского соглашения – 49 лет (с возможностью автоматической пролонгации на последующие 15-летние периоды). Главная цель дислокации базы – обеспечить защиту Абхазии от военной агрессии Грузии.

Азербайджан: Габальные условия

Габалинская радиолокационная станция (РЛС) типа «Дарьял» после развала СССР стала собственностью Азербайджана. Эксплуатируется российскими специалистами на условиях аренды ($7 млн. в год). Срок аренды истекает в декабре 2012 года. Азербайджан требует за прокат $300 млн. в год.

РЛС – важнейший элемент противоракетной обороны России. Способна засекать запуски ракет на дальности 8 тысяч километров.

Армения: «Денег не надо»

102-я российская военная база дислоцируется в Гюмри (личный состав – 4,5 тыс. чел.). Договор о ее размещении в Армении был подписан в 1995 году сроком на 25 лет. Арендная плата за базу в Гюмри с России не взимается. Цель дислокации базы – обеспечение обороны республики вместе с ее армией и выполнение обязательств по Договору о коллективной безопасности.

Беларусь: Братство не продается

В райцентре Ганцевичи дислоцируется отдельный радиотехнический узел «Волга». Арендуется Россией по соглашению 1995 года на 25 лет. Входит в состав Системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН). Еще один российский объект – 43-й узел связи Вилейка. Обеспечивает связь со стратегическими атомными подводными лодками ВМФ РФ. Минск не берет плату с Москвы за ее военные объекты (они могли бы обходиться в 7-10 млн. долл. ежегодно). В свое время американцы предлагали Лукашенко 10 миллиардов долларов за удаление с белорусской земли российской РЛС. Глава Беларуси тогда ответил, что «братство с Россией не продается».

Казахстан: космический бартер