Армия США. Как все устроено

Его сажают на стул лишь для того, чтоб подшить свежий подворотничок и написать письмо домой. Все. Американские солдаты… И кормят их от пуза, и двигаются они неспешно, их особенно не гоняют, не расстраивают. И вот сейчас гляжу я, как сидят они и учат. Бог мой, одни бабы! Черные и белые. Перед каждой на лавочке накидка свернутая и фляга пластмассовая. И набитый до отказа баул. Стоп-стоп! Это же отдельная команда, женская. А я-то смотрю… Встают, уходят. Заходят одни мужики. Садятся, учат, уходят. Круговорот.

И мы тоже уходим в другое здание. Теперь это офис. Столы, компьютеры, гражданский персонал. Сюда новобранцев заводят по одному. Опрашивают: где родился, где крестился. Кто папа, кто мама, где брат, есть ли еще родственники, какие, кто где из почивших похоронен. Все подробнейшим образом записывают.

В общем, заполняют личные дела. Заодно оформляют страховку. Если американский солдат отдает жизнь Америке – семье выплачивают двести пятьдесят тысяч долларов США. Нехило.

Фондакаро вытягивает из портмоне банковскую карточку и проводит пальцем по штрих-коду.

– Вот мое личное дело.

– Где?

Я не могу понять, о чем он. Личное дело – это такая толстая папка со всем твоим прошлым: характеристиками, справками о ранениях, наградными листами и т. д. и т. п. Это такая папка, которая путешествует за тобой по всем гарнизонам. Скажем, переводят тебя из Владивостока в Калининград. И вот идееееет за тобой личное дело, мееедлеееннооо! Тебе уже пора майора получать, а по документам ты все еще лейтенант. Тебе увольняться уже пора, а по документам ты, наконец, майор. А у американцев, ты погляди, все в карточке, и ее-то Фондакаро вертит в руках.

– Здесь есть специальный компьютерный чип, в котором все, от группы крови до биографий членов семьи. На карточке указаны звание, начало действия карточки и срок окончания. А на обратной стороне есть штрих-код, который может расшифровать только специальная машина. Это не секретная информация.

Заканчивая свой «спич», полковник щелкает пальцами и поднимает кулак вверх. Ему явно нравится рассказывать об американских достижениях. И я его понимаю. Армия США обрастает в моем сознании отдельными образами. И карточка теперь – один из этих образов, как и сытная столовая, и зеленый газон, по которому можно ходить. Я начинаю осознавать, какая это Машина, какая мощная система, созданная годами, не знающая дефицита средств, не загоняемая правительством в угол. Машина, о которой Государство помнит всегда, каждый день, а не только в начале очередной войны. Эх, славяне… Будут ли когда-то преобразования и у нас?

Новобранцы все заходят и заходят в этот офис. Неспешно садятся, ставят рядом неизменную пластмассовую флягу с выданной водой и тихим, стеснительным голосом рассказывают о себе. Бравые тетки-афроамериканки (язык можно сломать) громко переспрашивают их (А?! Джон?! Эу! Джек! Сорри!!!) и стучат по клавишам. Солдаты что-то подписывают. Один лист, второй, третий… С одной стороны, для нас, для телевизионщиков, эта процедура неинтересна. Лучше в поле снимать, где все горит и дымится. Но! Рутина – это занятие, которое главенствует в армии. В любой. У нас всякие караулы, наряды, инструктажи, парко-хозяйственные дни и т. д. Здесь – писанина. Вновь прибывшие только и знают, что заполняют какие-то листки, сообщают под диктовку о себе всякие мелочи, вплоть до былых детских страхов. И все время что-то подписывают. Это хорошо. Лучше все отношения с этой Машиной выяснить перед плаванием, «на берегу». Чтоб потом ни у тебя не было вопросов к Государству, ни у Государства к тебе. Кроме того, имея нужные данные, командирам всегда легче работать со своими людьми. А если данные правдивые и подробные – вообще прелесть.

Да, забыл вам сообщить. По существующим здесь правилам в первые четыре дня новобранцам дважды выплачивают деньги. Два раза. Аккуратно, шаг за шагом, здесь формируют у начинающих позитивные впечатления от армии, в которую они попали.

Будьте добры на подиум!

Мы проходим длинными наклонными коридорами. По таким тачки легко катать. Ступеней здесь я почему-то не вижу. Стив Фондакаро ведет нас и рассказывает.

– В «батальоне приема», официально он называется «рецепционный батальон», в нем новичков держат четыре дня. Вот!

Полковник останавливается у большого стенда. На нем расписание.

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ.

Медосмотр, личное время, выдача зарплаты.

ВТОРОЙ ДЕНЬ.

Парикмахерская, переодевание, посещение военного магазина, инструктаж по технике безопасности.

ТРЕТИЙ ДЕНЬ.

Выдача удостоверений и выплата положенных бонусов.

ЧЕТВЕРТЫЙ ДЕНЬ.

Оценка поведения, прививки и фотографирование, прибытие в место базовой подготовки.

Фондакаро продолжает:

– Потом, уже немного ознакомившись с армией, они проходят три фазы подготовки. Первая фаза – так называемая «смена мозгов». Мы превращаем этих гражданских людей в военных. Это самое тяжелое. Стресс. Психологический и физический.

– А мы-то куда идем?

Фондакаро улыбается.

– Сейчас увидите.