Армия Судьбы

– Совершенно согласна с вами, Богоравный. Стоит ли слабой женщине спорить с вашей мудростью? – Амиланд улыбнулась сюзерену, делая над собой неимоверное усилие, чтоб он не догадался о ее истинных чувствах. Впервые в жизни для этого понадобились все силы и весь опыт придворной дамы. – На все пребудет ваша воля, светлейший, – отчеканила леди Чирот, глядя прямо в глаза своего единоутробного братца. Если бы взгляды могли убивать, он бы уже корчился в агонии, исходя кровью и криком.

– Я счастлив это слышать.

Опять нижайший поклон, пять шагов назад, еще поклон, уже менее подобострастный, и стремительное исчезновение из поля зрения Великого князя. Со своего места заслуженного предками, веками служившими верой и правдой властителям Даржи, Амиланд прекрасно видела родича.

«Демоны тебя побери, Кимлад! Не смей так поступать с МОИМИ детьми! Не смей жертвовать их судьбами и жизнями во имя твоих замыслов и целей!»

Брат, как всегда, почувствовал ее неистовый свирепый взгляд и ухмыльнулся краешком чувственных губ. Это почти неуловимое движение, такое знакомое и ожидаемое, охладило пыл леди Чирот.

«На этот раз тебе не переиграть меня, сокровище мое», – пообещала она мысленно. Им обоим.

Кимлад в искристо-белых атласах – это зрелище, достойное богов, зависть демонов всех девяти преисподен и мечта тысяч женщин и мужчин. Струящаяся ткань прикрывает пять л'те[2] самой великолепной плоти в Великой Дарже. Скольким скромницам снятся эти широкие плечи в жарких снах? Без счета. Впрочем, это еще полбеды, если бы только дамы млели при виде Кимладовых достоинств. А то ведь глядеть противно, как собственный, пред богами и людьми супруг томно вздыхает и ведет себя хуже портовой девки, напропалую кокетничая с шурином. Тьфу! Похоже, до сей поры Кимлад не успел развратить лишь кошачьи статуэтки Турайф. Одно только и тешит самолюбие леди Чирот – что свое восхождение к вершинам любовных побед братец начал в ее спаленке. Это непристойное первенство казалось Амиланд некой компенсацией за моральный ущерб и душевную боль.

«Я досталась тебе двенадцатилетней девственницей, выродок. Ценишь ли ты это? Сомневаюсь», – размышляла она, подливая себе еще вина. Почти черного и такого же густого, как та смола, которую воскуряют во имя Двуединого, принося жертвы Милостивому Хозяину. Жертвы… Сначала Кимлад пожертвовал ею, когда свел с наследником, затем пожертвовал собственной природой, когда совратил и его, потом пожертвовал жизнью жены и их родной матери, и все ради власти и возвышения. А теперь, надо полагать, настало время племянников.

– Кимлад!

– Чего тебе, сестра моя?

– Нам надо поговорить.

– Серьезно? – почти искренне удивился тот. – Виссель, дорогой, поди подожди меня в своей комнате.

Пародия на мужчину удалился без доли промедления, лишь бросив укоризненный взгляд на Амиланд.

– О чем будем говорить?

– Ну не о нем же, – проворчала женщина, кивнув в сторону притворенной двери. – Я все слышу, Висс! Убери ухо от щелки и марш в спальню!

Из коридора донесся дробный звук удаляющихся шагов.

– Тебе не противно? – Весь вид Кимлада был исполнен брезгливости.

– Ты сам нашел мне такого мужа. О каком отвращении ты говоришь? Спроси об этом у самого себя. Главное, чтоб тебе не было противно.

Кимлад расхохотался, откидывая назад свои светлые густые локоны.

– Это разные вещи. Одно дело видеть это убожество, а другое дело засаживать…

– Я обойдусь без подробностей, – перебила его леди Чирот. – Держи свою грязь при себе.

– Чем же я еще могу помочь?

– Я хочу знать, что ты задумал сделать с моими детьми?

– Прежде всего они дети Великого князя, потом уж твои, дорогая сестра.

– И все-таки?

– Есть возможность уладить давний конфликт с кланом Сфэлл…

– Что?! Вы оба спятили? Да ты хоть понимаешь, что это означает, дядюшка?

– На границе станет гораздо спокойнее.

– А что станет с Карсти, ты понимаешь?

– Ничего страшного. Она все-таки княжна.

– Байстрючка князя не может называться княжной.

– Я знаю.

– Тогда в чем смысл? Почему должны согласиться Сфэллы? Зачем это нужно тебе?

– Я отвечу на твои вопросы, сестрица, по порядку. Итак… смысл в том, чтобы на северных границах воцарился покой. Старший сын Сфэлл-кайо жаждет породниться с княжьей семьей. А у Дэго… прости, у Богоравного Дэгоннара нет другой родни женского пола, кроме Карсти. А мне это нужно, чтобы мои караваны могли ходить в Маргар без всяких препятствий. Тебе понятно, радость моя?

– Вполне.

– Чудесно. А теперь я допью это замечательное вино и пойду займусь твоим муженьком, пока он весь не упрел от нетерпения. Ты уверена, что не хочешь к нам присоединиться?

– Абсолютно.

– Ты многое теряешь, милая моя. Очень многое.

– Кобель! – рявкнула она.

– Подстилка! – в тон отозвался брат.

– Устрица!

– Корова!