Армия Трясогузки. Повесть

Увидев маневровый паровоз и узнав, что комендант распорядился перегнать санитарный состав в другое место, подполковник отменил этот приказ. С сожалением смотрел Платайс, как паровозик, отфыркиваясь паром, отошёл от состава. Стройный план дал трещину, которую трудно было заделать.

Свиридов заговорил с охраной эшелона - с одетыми в семёновские шинели партизанами.

- Живы? - спросил он у синеглазого парня в лихо заломленной фуражке.

- Раненые-то? - часовой покосился на теплушки, из которых выглядывали встревоженные санитарки. - Живы!… Теперь чего не жить: и кормят, и бинты дают.

- Никто не убежал по дороге?

- От неё не убежишь!- парень похлопал по винтовке.- Пуля и не калеченных догоняет!

Свиридов оглянулся на Платайса.

- Можно начинать экскурсию.

Но парень с винтовкой решительно преградил дорогу к вагонам.

- Не могу, господин подполковник! Никого пускать не велено!

Свиридову понравилась такая строгость, и он спросил:

- Кто не велел?

- Подполковник Свиридов! - отчеканил часовой.

- Он - перед тобой! - Свиридов шутливо прищёлкнул каблуками. - Спасибо за службу!

Но парень не сдался.

- Не могу! - повторил он. - Разрешите вызвать начальника караула?

Подполковник разрешил, и из пассажирского вагона прибежал начальник - молодой курносый унтер-офицер. Он вежливо осведомился, по всем ли теплушкам желает пройти подполковник Свиридов, предупредил, что воздух там тяжёлый и что раненые не стесняются в выражениях.

- Мы не барышни! - успокоил его подполковник. - А по всем не надо. Думаю, хватит и одной.

Унтер махнул рукой, и два солдата притащили откуда-то деревянный щит. Свиридов, Платайс и адъютант, как по сходням, поднялись в теплушку и остановились в дверях. Внутри было темно. Удушливо пахло лазаретом. У стен теплушки лепились трехъярусные нары. Желтели бинты. Раздавались стоны.

«Артисты!» - восхищённо подумал Платайс и еле удержал рвавшуюся с губ улыбку.

- Братцы! - негромко сказал подполковник, вспоминая заранее обдуманные фразы. - Раненые перестают быть врагами!

На нарах зашевелились и застонали ещё громче. Люди повернулись к Свиридову. У кого был завязан глаз, у кого прихвачена бинтом челюсть, а с самой нижней полки на него смотрел марлевый шар с тремя чёрными дырками - для глаз и рта. Эта страшная белая голова невольно приковывала внимание, и подполковник, произнося короткую миролюбивую речь, не спускал с неё глаз.

- Мы вас кормим и будем кормить! - говорил он. - Это обещаю я - подполковник Свиридов! Мы делимся с вами нашими медикаментами! Я надеюсь, вам не на что жаловаться?

- Домой бы! - прошепелявил кто-то из темноты.

- Я тоже хочу домой! - с пафосом воскликнул Свиридов. - Будем же, братцы, надеяться, что все мы скоро разойдёмся по домам!…

- К чему эта комедия? - спросил Платайс, когда они возвращались к вокзалу.

Подполковник шевельнул усами.

- Вы считаете это комедией?

- Конечно. Вы же их всё равно расстреляете!

- Не знаю! Не уверен! - растягивая слова, произнёс Свиридов и, заметив вдалеке облачко дыма, прищёлкнул пальцами. - А вот, кажется, и наш ужин едет?…

С этим поездом приехала кухонная бригада во главе с трактирщицей. Тайком прибыл и Трясогузка. Цыгану было известно, что его командир мёрзнет в узком и грязном угольном ящике под вагоном. Сам Цыган ехал барином в купе. На станции Карымская, где поезд стоял минут пятнадцать, он навестил своего командира и принёс ему бутерброд. Они обменялись последними новостями и обсудили одно заманчивое предложение, которое пришло Цыгану в голову, когда он узнал, что будет банкет для офицеров. Требовался шприц, и Трясогузка обещал на станции Ага поднять на ноги всех беспризорников и раздобыть его.

Состав был смешанный. Пассажирские вагоны чередовались с грузовыми. В хвосте поезда в четырёх вагонах ехала цирковая труппа.

Когда поезд остановился, Трясогузка вылез из ящика под вагоном, лёжа на шпалах, огляделся и увидел за канавой сложенные в длинную гряду щиты, которые зимой устанавливаются вдоль пути, чтобы предотвратить снежные заносы. Он выполз из-под вагона, перепрыгнул через канаву, забежал за щиты и столкнулся с посланцем Хряща.

Мальчишки по очереди дежурили на станции - встречали своих переселенцев. Вчера приехала последняя тройка: Мика, Хрящ и второй телохранитель с плетеным креслом. Вроде все. Но Мика настоял на продолжении дежурства. Он знал, что Цыган и Трясогузка тоже переберутся на эту станцию.

Трясогузка дружески ткнул беспризорника кулаком в живот.

- Кого ждёшь?

- Тебя и Цыгана.

- Остальные все приехали?

- Приехали.

- Снимайся с поста! - приказал Трясогузка. - Где устроились? Веди!

Беспризорники жили в блиндаже, вырытом в лесу командой бронепоезда. Здесь было теплее, чем в развалинах лесопилки, но зато голодно. Микины деньги помогали плохо. У солдат ничего не купишь, а на станции - ни базара, ни лавчонки. Начпрод Малявка с помощниками сбился с ног в поисках еды.