Армия воров

— Даже рассказывать смешно, — признался Потап. — Начало девяностых, сам понимаешь, кто в бизнес, купи-продай, кто в рэкет… А я тихо работал на железной дороге и никуда особо не лез. Тут сосед попросил в долг. Говорит, съезжу в Китай, куплю товар, здесь продам, рассчитаюсь… Дал ему по нашим деньгам сущие копейки — две тысячи, потому как больше и не было. Он через неделю вернулся и молчит. Я месяц подождал, другой… Тут как раз совсем платить зарплату перестали. А он потихоньку торгует. Я ему раз напомнил, подожди, второй… Тут совсем уже невмоготу стало, хоть иди и воруй. Ну, пришел к нему, давай, как хочешь, а долг верни. Он старую пластинку: нету, подожди немного. Я смотрю, у него ящик тушенки стоит. Ну, возьми да и ляпни, у меня семья лапшу китайскую быстрого приготовления ест, а ты жируешь, давай, говорю, натурой. Он ни в какую, это говорит не мое, а тещи. Она продуктами занимается. Я ящик этот схватил, он отбирать начал. Пришлось его в туалет запихать и подпереть там. Тушенку домой принес, даже попробовать не успел. Опера нарисовались. Кражу впаяли и разбой… В общем четыре дали, два отсидел, по удо вышел. Только куда после отсидки? Страна другая, на работу с судимостью не берут. Так постепенно и сменил профиль.

— Значит, воровать стал? — догадался Свояк.

— Брать у того, кто сам ворует, — поправил Потап.

— Жену как зовут? — осторожно спросил Свояк, уже уверенный, что у такого человека на черный день что-то припрятано. По всей видимости, и сейчас он не просто так в зону собирается. Не похоже, что из-за магазина и по пьянке. Скорее успел вернуться домой, провернуть какое-то дело, и обратно в Краснокаменск, чтобы по более легкой статье сесть.

— Тебе-то что? — между тем насторожился Потап.

— Просто.

— Наталья Сергеевна, — с затаенной грустью сказал Потап.

— И как она без тебя? — с безразличием в голосе спросил Свояк. Понимал он, не признается вор, что не без средств семью оставляет. Однако имея богатый опыт оперативной работы, умел с большой долей вероятности определить, врет человек или говорит правду.

— Помогают, — уклончиво ответил Потап. — Да и так оставил кое-чего на черный день.

— В банке счет имеешь?

— Я банкам не доверяю, — спокойно ответил ничего не подозревающий Потап. — Все дома прячу.

Дни в изоляторе тянулись медленно. Когда рана окончательно затянулась, Свояка вновь перевели в одиночную камеру.

Потихоньку он стал приводить себя в норму. Утром и вечером качал пресс, отжимался от пола. Однако едва слышал, что к камере приближаются шаги, садился на нары, прижимал к животу руки и начинал раскачиваться, имитируя невыносимые боли.

Глава 9

Матвей сидел в припаркованной у газетного киоска машине и смотрел на дорогу. Смешанный с дымом туман и мелкий дождь смыли с улицы краски. Теперь небо, асфальт на дорогах и дома стали одинаково серыми, а спешащие по тротуарам люди одинаково раздражительными и безликими. Разбрызгивая по сторонам грязную воду, по шоссе проносились машины.

— Унылая пора, очей очарованье, — вздохнул Кораблев и посмотрел на Марту.

Она сидела рядом без привычного в такой ситуации ноутбука на коленях и дремала.

— Что ты сказал? — встрепенулась девушка.

— Говорил, увольняйся. — Матвей провел обратной стороной ладони по прохладной щеке Марты. — Зачем тебе работать?

— Скажи, — она неожиданно отстранилась. — У тебя точно с Татьяной ничего не было?

— Опять двадцать пять! — Он положил руки на рулевое колесо и посмотрел вперед. — Сколько раз можно повторять?

— Тогда почему ты так переживаешь, что ее не стало? — не унималась девушка.

— Странный вопрос, — глядя на дорогу, разозлился Матвей. — Она ведь человек. Неужели тебе не жалко?

— Раньше я не замечала, чтобы ты так страдал, — привела Марта новый аргумент.

Кораблев вдруг поймал себя на мысли, что, сама того не замечая, Марта дала задуматься над исключительностью их союза.

— Потому, что я мог помочь ей, но не смог, — пожал он плечами.

— Я раньше никогда таким тебя не видела, — призналась Сомова.

— Странная ты…

— Почему?

— Ты ревнуешь к умершей. Даже не по себе как-то, — хмыкнул Матвей. — Она ко мне уже во сне приходит…

Он посмотрел на часы. В полдень здесь была назначена встреча с человеком Анисимовой. Зачем директору департамента «Росвоенсервис» понадобился художник, не знал даже Свояк.

Неожиданно возникший сбоку от машины мужчина дважды стукнул в окно костяшками пальцев.

Матвей надавил на кнопку стеклоподъемника, впуская в салон вместе с тяжелым от сырости и запахов гари воздухом терпкий аромат одеколона.

— Матвей Сергеевич?

Круглая, наполовину облысевшая голова мужчины блестела от воды.

— Он самый, — кивнул Кораблев.

— Можно? — Мужчина показал на заднее сиденье.

Матвей сделал вид, будто не понял, и толкнул дверцу. Он не любил говорить с незнакомыми людьми, когда они сидят за спиной.

Матвей выпрямился. Мужчина отпрянул. Он явно не ожидал такого оборота событий. Ну и пусть.

— Меня Павел зовут, — представился мужчина и протянул руку.

— Меня ты знаешь, — ответил на рукопожатие Матвей и оглянулся по сторонам, пытаясь понять, на чем приехал Павлик.