Армия возмездия

— Да, спасибо. “Чистками”. Редакторы, журналисты, радио— и телекомментаторы — все, кто пытался хотя бы намекать на правду о коммунизме, Кастро и самом Рамоне, — либо гибли, либо исчезали бесследно.

Фрост понимающе кивнул.

— Несколько месяцев спустя Адольфо связался со мною. Сказал, что готов содействовать всемерно, а счеты сведем после, когда выметем нечисть и дадим государству покой.

— Счеты сведете? Какие, прах побери, счеты?

— Хэнк, ты… Понимаешь, Адольфо считает меня виновной в гибели генерала. Называет убийцей своего дяди. Знает лишь половину того, что произошло на деле, но совершенно убежден в своей правоте. Странное союзничество. И трудное, будь уверен. Однако нас объединяет ненависть к Рамону, и Адольфо можно доверять всецело — пока не завершится битва. А после нее…

Марина помолчала и произнесла:

— Думаю, отец правил весьма неверными способами. После битвы Монте-Асуль впервые узнает, что такое демократия, а не самозваная диктатура.

— Кажется, политическую обстановку ты изложила. Перейдем к делам военным. Каковы паши силы?

— Армия Адольфо сражается внутри страны, и о ней лучше всего мог бы рассказать он сам. Касательно моего отряда… Он полностью состоит из наемников. Таких, как ты, — засмеялась Марина. — Прости, Хэнк, я сморозила глупость. Таких, как ты, больше нет, и быть не может. Но под начало твое попадают французы, немцы, канадцы, кубинские эмигранты, несколько англичан и американцев. Все они ждут не дождутся, когда, наконец, прибудет главнокомандующий.

— А почему ты выбрала меня?

— Потому что покойный отец искренне считал тебя военным и диверсионным гением. И я согласна с этой оценкой.

— Что ты рассказала обо мне своим людям? — осведомился Фрост.

— Что ты очарователен, — улыбнулась Марина.

— Прекрасно. А еще?

— Все, что возможно рассказать без опаски. Служил во Вьетнаме, десантник, диверсант. Частный детектив. Культурный человек, умница. Воевал наемником в Родезии. В иных африканских странах. В Латинской Америке.

Марина лукаво скосила глаза:

— Также предупредила: ты не выносишь ночных тревог, ибо после заката занимаешься любовью. Со мною.

— Понимать, как прямое приглашение?

— Si. Да, конечно!

Фрост помолчал, пожал плечами:

— Но только если будешь нежна и ласкова с неопытным безусым юнцом… Оба расхохотались.

Капитан Генри Фрост, одноглазый наемник, не спавший уже тридцать шесть часов, облаченный в измятую, прямо из дорожного чемодана вынутую, пятнистую форму, небритый, стоял на носу маленького катера, приближавшегося к трем старым, потрепанным грузовым судам, и готовился принять командование армией.

Пожалуй, только лихо заломленный берет придавал Фросту немного самоуверенности.

Марина, подумал наемник, наверняка договорилась со службой береговой охраны — в противном случае, полицейские вертелись бы вокруг этих судов, как осы у банки варенья.

Катер ошвартовался у среднего корабля.

Спустили веревочный трап с отполированными временем деревянными перекладинами. Первой поднялась на борт сеньорита Агилар-Гарсиа, за нею вскарабкался Генри Фрост, самочинно произведенный будущей правительницей Монте-Асуль в фельдмаршалы. “Или адмиралы?” — мысленно ухмыльнулся наемник.

Он остановился на квартердеке и обозрел выстроившихся ровными шеренгами солдат. На этом судне их было несколько сотен, а сколько именно — еще предстояло выяснить.

Разнообразнейшее обмундирование. Разнокалиберное оружие всевозможных систем. Н-да… С боеприпасами как выкручиваться прикажете, господа хорошие?.. Разноцветные лица — преобладают белые, но полно смуглых, попадаются черные, заметны даже несколько восточных, узкоглазых. То ли японцы, то ли китайцы… Возможно, корейцы.

Звучный, глубокий голос рявкнул с несомненным британским выговором:

— Рррав-няйсь!

Ряды наемников подобрались.

— Смиррр-но!

Обладатель внушительного и хорошо поставленного командирского голоса приблизился, вытянулся в струнку, взметнул руку в безукоризненно четком приветствии:

— Сэр!..

Фрост посмотрел на британца, обернулся к Марине. Молодая женщина буквально сияла.

Пожав плечами, наемник, в свой черед, отдал честь. О погонах, либо иных знаках различия, это войско, видимо, позабыло напрочь. В каком чине стоящий напротив человек, черт возьми?

Англичанин застыл не шевелясь.

— Здесь распоряжаетесь вы? — осведомился капитан.

— Так точно, сэр. Вплоть до вашего прибытия.

— Что ж, я прибыл. Дайте команду “вольно”…

Не представляя, чем заниматься дальше, Фрост опять оглянулся на Марину. Та немедля пришла на помощь:

— Я обещала, Хэнк, что ты обратишься к людям со вступительной речью.

— Спасибо, удружила, — еле слышно сказал наемник. — Отродясь не чувствовал себя таким идиотом…

Женщина ободряюще подмигнула:

— Они тебя очень ждали. Многие слыхали о тебе. Смелее же, Хэнк!

— Хорошо, — вздохнул Фрост.

Изумляясь тому, как легко он, давным-давно отвергший понятие строевой выправки, печатает шаг, наемник двинулся вперед. Окинул взором безмолвные ряды солдат. Откашлялся.

— Меня зовут Хэнком Фростом, — начал капитан.

— Простите, сэр, чуток погромче! — долетело с левого фланга.

Фрост понимающе кивнул и начал сызнова: