Армия жизни

Упырь. Что я, дядя Коль, не знаю? Конечно, Феофанович. Майор милиции. Знаешь, Упырев, а опять на мою голову приключение на стадионе устраиваешь.

Упырь. Ничего я не устраиваю. Нужно мне очень устраивать.

Майор милиции (вздыхает). Эх, Упырев, Упырев, садовая твоя голова… Вон сколько времени уже, а я вот здесь с тобой просиживаю.

Упырь. А вы так, дядя Коля, а? Поговорили — и по домам. (Просительно.) Дядя Коль?

Майор милиции. А мне еще надо в магазин зайти, хлеба дома нет. В прачечную, в парикмахерскую. Видишь, как оброс, а у меня завтра строевой смотр, годовая проверка, так сказать, боевой готовности.

Упырь (прыскает). Да вам и подстригать-то нечего. У вас и так ничего нет.

Майор милиции. Ты мне, Упырев, такие разговоры брось. Брось, понял. А то по-серьезному начнем.

Упырь (понуро). Больше не буду.

Майор милиции. То-то же. Давай, значит, собирайся. Пойдем с тобой.

Упырь (настороженно). Это куда еще? В парикмахерскую? Нужно очень!

Майор милиции. Ты что, Упырев? Я тебе что, нянька? (Торжественно) Мы с тобой в магазин пойдем.

Упырь (удивленно, щелкает себя по шее). За этим, что ли?

Майор милиции. Я тебе дам — за этим! Тоже мне, шутник выискался, шутки все шутит. Пойдем по магазинам, по поселку погуляем, посмотрим, все ли в порядке, и так далее.

Упырь там, в своем пространстве, вдруг низко нагибает голову и с воплем вонзается в толпу дерущихся. Майор смотрит на эту толпу, переводя взгляд с одного на другого, вздыхает. Замечает Лешку, прижавшегося к стене. Свет на площадке с майором гаснет. Лешка вздрагивает, озирается. Свет — на противоположную от майора площадку. Там — мать Лешки.

Мать Лешки. Лешка, кому говорю!

Лешка. Ну чего?!

Мать Лешки. Ты уроки, спрашиваю, сделал?

Лешка. Сделал, сделал. Что ты пристала с этими уроками! Мать Лешки. Отец придет, спросит.

Лешка. Очень ему нужно.

Мать Лешки. А что ты сердитый-то такой?

Лешка. Сердитый, сердитый. Вчера наши «волкам» проиграли два-три, а мне что, веселиться, скажешь, веселиться?

Мать Лешки. Леш, так, может, они еще и выиграют, а? Я тоже думала, премию не дадут, потому что проболела месяц, а взяли и дали.

Лешка. Тоже мне, сравнила! Ты хоть знаешь, кто у наших в нападении?

Мать Лешки. Ну, этот… Как его… Фамилия у него такая красивая.

Лешка. Земляникин, что ли?

Мать Лешки. Вот-вот, правильно. Земляникин.

Лешка. Да он уже ушел два года назад! Тоже мне… А еще говорит…

Свет на площадке гаснет. В темноте топот нескольких пар ног, горячее дыхание, скрип отодвигаемой доски. Сцена — стройплощадка, когда уже все с нее ушли. Контуры строящегося дома, каркас подъемного крана, силуэт бульдозера. Забор. Доска в заборе отодвигается. В проеме появляется Шиманов.

Шиманов. Сюда! Ну быстро же!

Голос Арлекино (за забором). Упырь, ныряй, не видишь, что ли!

В проеме появляется голова Упыря, доска отходит, потом возвращается назад и бьет его.

Упырь. Ой-ой! Ты чего?!

Кто-то сзади выталкивает Упыря, он падает.

Вслед за ним из дырки в заборе появляется Чиж, за ним — Интер, наконец последним — Арлекино. Шиманов и Интер заметно отличаются от химзаводских — Чижа, Упыря, Арлекино, — и не только по одежде: на первых — джинсы, кожаные куртки, на вторых — куртки стеганые, поролоновые, какие в изобилии выпускает наша легкая промышленность, чуть расклешенные брюки, стиль пригородного «модерна», — но и в главном, существенном. Видно, что за Шимановым и Интером, то есть за «шарагой», есть некоторые культурные традиции, пусть хотя бы внешние. Они могут чувствовать себя свободно не только в обществе сверстников, но и людей гораздо старше, чем они. Арлекино, Упырь и Чиж — больше дети, чем Шиманов и Интер. Даже одинаковые красно-белые шарфы и шапки, которые украшают химзаводских, делают их скорее смешными, чем грозными, как им самим хочется себя видеть.

(Приподнимается, восторженно.) Меня сейчас как долбанет. Здо-о-рово!

Арлекино (наваливаясь на Упыря, зажимая ему рот рукой). Тихо!..

По ту сторону забора слышны топот множества ног, крики: «Туда побежали!», «Лови их!», «Атас». Милицейские свистки.

(Возбужденно. Хотя никак не может отдышаться.)

Уф… Пронесло… Во дают! Как мы их, а? (Толкает Шиманова.) А ты молодец. Сто раз мимо этого забора проходил, вон там же (показывает рукой вперед) наша электричка. Ну, на Химзавод. А что здесь дырка есть — в жизни бы не догадался.

Чиж (тяжело дыша). А я… Я тоже… Все время здесь хожу, а не знал… Думал все время, что здесь какая-нибудь база…

Шиманов. Ядерная база. Раз-два, кнопку нажал — и нет Люксембурга. Во даешь! Да здесь уже лет пять гаражи строят! Понял?