Армский клон

— Очень смешно. Вот сейчас клонирую вас, и глупость останется в веках. Народ хочет этого?

— Нет!!! — дружный хор студентов был ответом профессору, а опозоренный паренёк сжал кулаки и поклялся себе: отомщу!

— Ссориться не будем. Только наши предки отлично умели отлить в поговорки и пословицы мудрость и информацию. Так вот, есть такая поговорка: каждый сверчок знай свой шесток! Ладно. Просто все устали уже. Сейчас Скиф нам включит финальную сцену со знаменитым дегенератом Сенькой, его матерью-любовницей-режиссёром Глафирой, поляком Яном и одураченной им хромой 19-летней Татьяной. Как говорили в старину, слава богу, что на сегодняшний день даже потомков от них не осталось. Скиф, прошу.

…..Со всех сторон в зале появились абсолютно одинаковые Скифы. Громадные, спокойные, уверенные в себе молодые парни с равнодушными, но незлобивыми лицами. Грянули аплодисменты.

Третий триместр. "Люди мира, не минуту встаньте!"

Глава 1.

Господин Леснер страдал. Созерцание этого юного существа со стрекозиными крыльями за спиной будило в нём странные чувства. Почему уже не радовала изобретённая им Система "Машина времени — интернет"? Уже не был праздником любимый парк и прогулки со студентами, не доставляли наслаждения старинные книги.

Как и все в Подземном институте, он всю жизнь занимался любимым делом. Было бы спокойно и дальше — но тут появился этот ребёнок. Что такое 24, если ему 40? Почему непременно хочется доказать ей, будто именно он самый умный, самый щедрый, самый необходимый — для этой девчонки?

— Салют. Живём?

— Да ладно, не прятки, чай. Где?

— У "Клоши".

— Что за сленг, Профессор!

— Студенты обучили.

Давний друг господина Леснера материлизовался за столиком в уютном ресторанчике "Армский клон". Мужчины молча смотрели друг на друга, привычно разговаривая телепатически. Наконец более старший спросил:

— И что? Женись.

— Одурел. Какая любовь может быть в наш век, при наших возможностях? И вообще её сегодня убьют.

— Ничего сделать невозможно? Ну-ка, поподробней!

"Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя", — говорили древние греки, а за ними и Ленин. В книге "Блок", большой, синей, княгиня Лиза впервые прочла эту фразу — во вступительной статье, конечно. Чем-то оно её поразило, это изречение. И вот теперь, приехав в славный город Арм, госпожа Н. ощутила страшную власть над собой тех, кто живёт рядом, с кем вместе ходишь на рынок, в магазин, в консерваторию…

— Какая встреча! " И каждый вечер, в час назначенный…"

Лизонька! Ты ли это? Насколько я знаю, твой муж в Москве, а он никогда тебя от собственной особы не отпускает! — высокий, вальяжный господин устремился навстречу той, что в студенческие годы была Музой поэта, будущего дипломата и бабника.

— Всё течёт, всё изменяется! — смеялась Лизонька, позволяя обнимать себя. — Господин Глеб в своём репертуаре: пристаёт к замужним женщинам, компрометирует их на улице, целуя в щёчку, и покоряет сердца, одновременно протягивая новую книгу талантливого детективщика…

— Ого! Да мы ещё и наблюдательны! — хохочет Глеб и увлекает даму в ресторан "Армский клон". — Не сомневаюсь, сия вершительница судеб не откажется пообедать с бедным дипломатом в отставке и по совместительству консультантом Высших Сил…

— Даже так? — уже насторожённо спросила княгиня Лиза. Ей ли не знать о полчищах Клонов, растекающихся по бедной Земле…

— Да брось, Лизонька! — смеётся Глеб. — Уж пошутить нельзя. Какой я военный! Дипломат в отставке и книгоман, сама же сказала. — Он тянется поцеловать её, та отклоняется, мысленно разделив: от-Клон-я-ет-ся… Пять символов по Каббале. Всё сходится. Спасибо, Творец! Буду внимательней.

— И о чём это мы задумались? — тут же замечает господин Глеб, ухитряясь всё-таки поцеловать госпожу Н. Хотя бы в каштановый завиток волос возле уха…Что-то уж очень знакомое…Впрочем, чего не сделает мужчина, если ему этого очень хочется! И поцелует, и выводы неправильные себе навоображает…

— В шахматы сыграем? Уж нельзя и посекретничать чуть-чуть! — Он снова смешлив.

— Что, опять масонская ложа, как в ХУ111 веке? — уже всерьёз интересуется княгиня Лиза, не спуская проницательных глаз со своего собеседника.

— Так всё ей сразу и выложи, — полусерьёзно бормочет Глеб и…"приглашает даму танцевать"…

Глава 2.

А на Поклонной горе (без фантазий армчане) уже идёт сражение. Руководит, естественно, Леснер. Энергичный, смелый, воински грамотный, он рвётся в бой, точно знает, что не убьют. Или, правда, знает?

— В редут! В редут, бараны! — кричит он, и солдаты слышат такой мат, что не знаком окружающим со времён ВОВ…

Лика тоже чувствует себя непросто.

— Стройся парами! — раздаётся приказ директора Центра детских развлечений, где вся молодёжь "отрабатывает" Практику. — Спускаемся в бомбоубежище! Не нарушаем субординацию! Идём молча! Кому говорю? Молча!

Ника вспоминает наставления Руководителя Практики: " Никогда не забывайте, единственный точный тест на принадлежность к эпохе — это язык. Его не подделаешь, не подкрасишь. Хоть одно слово, да вырвется". Да. Так и есть. Не обманешь, клон.