Армский клон

— А почему Вы не хотите жить, как я?

Ответить "Совесть не позволяет!" было бы неприлично, хотя и верно. Да и вообще ей было непонятно, как человек, посвятивший себя детям, так глубоко чувствующий справедливость и порядочность, мог часами предаваться наслаждению от чтения древних философов, когда за окном бушует настоящая война. Идёт борьба — за души молодёжи, за преданность Родине, когда каждый должен быть рядом со своим народом, а не над… Впрочем, Она понимала: весь секрет в давнишнем, привычном, ставшим второй натурой обстоятельстве: как в былые времена люди дьяволу душу продавали, так Сергей Фролович продал её…женщине. За право чувствовать себя всегда защищённым, присмотренным, обихоженным, за возможность строить свою судьбу так, как хочется — пусть даже под контролем постоянным и неусыпным.

Между тем Она отлично помнила, как некогда Он восхищался одной из коллег, случайно прочитав на педсовете четыре "заклинания", изображённые молодой учительницей на первой странице своего еженедельника. Вот они:

" Ни единого дня без строки." Марк Аврелий.

Надо сказать, девушка была учительницей литературы. Видно, мечтала о лаврах журналистки или писательницы…

"Постоянная беспредельная требовательность к себе, умение жить по тем идеалам, которые внушаешь детям."

" Умей всегда себе сказать: я невежда".

"Терпимость в отношении к людям, выдержка, спокойствие, умение убеждать."

Что, звучал в душе вопрос, человек может так непостижимо измениться за сравнительно небольшой отрезок времени? Да, получался ответ, если это мужчина, поскольку, как утверждалось в известном музыкальном произведении, недавно звучавшем по всем возможным каналам, " в раба мужчину превращает красота"….Хотя, если быть предельно честной, Она никогда не могла уважать мужчину, которого можно превратить в раба — чем угодно, вплоть до пыток. Это уже не Мужчина. Так думалось всегда: с ранней молодости — до поздней старости.

Натали наслаждалась свободой. Никогда в жизни Она не была так счастлива: ни от кого больше не зависела, никому не должна отчитываться, ни с кем не обязана делиться мыслями и впечатлениями, когда этого совсем не хочется делать…Изящная, аристократически красивая, с манерами Воспитанницы "дворянского гнезда" из Х1Х века, эта девушка неизменно у всех вызывала желание сблизиться с ней, подружиться, пооткровенничать, но Натали была так устроена, что ничего подобного просто физически не могла допустить. Потому всегда: и в школе, и в институте, и теперь, в глубинке — Она оставалась самой таинственной Личностью из всех, кто был рядом.

Недели две Даша никак не могла понять, куда делось радио "Эхо Москвы". И вот сегодня всё разрешилось так естественно, так предсказуемо. Только вот понять до конца Она ничего не могла. Потому спросила первого, кого встретила случайно. Это был Константин.

— Скажи, пожалуйста, почему исчезли передачи "Эха Миосквы"?

— Ну, ребёнок! Да разогнали их, надоели уже всем своей безумной влюблённостью в Штаты. Диктов совсем оборзел, выражаясь языком Фёклы. Думает, самый умный.

— А разве нет?

— Ха! Со знаком минус! Кому это надо в наше трудное время!

— Чем же оно такое трудное?

— Акценты пришла пора расставить! Вот и мечутся все, кто у власти или хотя бы рядом с ней. А твой Диктов вообще продался, элементарно, за деньги. Кто больше платит, тому и служит.

— Как мерзко! Не ожидала от него…

— Золотой телец — штука коварная!

— А ты откуда знаешь, бессеребренник?

— Наблюдптелен, мисс, аналитичен, вдумчив… Салют!

Константин куда-то умчался, а Даша, задумчиво наматывая на палец прядь волос, медленно направлялась к временному своему жилищу.

Для Джека последние события, включая космическую экспедицию, были чем-то вроде экзамена на выживаемость. Он сам не знал, почему поступает так или иначе. Скоропалительные отношения с Борисовым, непонятная связь с однокурсницей, ощущение человека, стоящего над бездной — всё это так измучило Джека, что Он готов был ухватиться за любое предложение, лишь бы самому ничего больше не предпринимать. Так оказался Он в глубинке с "напарницей", быстро взявшей власть в свои руки. Молодка скоренько разобралась в нехитрой психологии сожителя и принялась за решение абсолютно всех вопросов, касающихся их совместного существования.

Натали, против ожидания, вовсе не собиралась поддерживать Дашу.

— Ну, и что — вторую ночь наблюдаешь? Подумаешь, все журналисты продались. А ты бы на их месте — не на своём! — не продалась? Что бы кушать стала?

— Ну, не до такой же степени…

— А до какой? Думаешь, капитализм станет заботиться о людях из вражеского стана? Ты наивна беспредельно!

— Вовсе нет, просто я знаю точно: не все продались, хотя каждому журналисту необыкновенно сложно жить в этой помойной яме лжи!

— Ах, как мы патетичны! Да ты хоть знаешь, сколько стоит обычный, не заказанный, а написанный от души материал? Горькие слёзы! И вообще — не судите, да не судимы будете!

Глава 3.

….. Он пришёл измученный, почерневший от горя. Таким Мать видела его там, за кордоном, когда любимая женщина забрала ребёнка и уехала, а Сын должен был работать, работать и работать…