Аромагия. Книга 1

В лучших сказочных традициях я смиренно сидела у окошка, подпирая щеку рукой, и выглядывала принца… Правда, оконным стеклом служила отполированная пластина льда, а вместо принца ожидалось чудовище (то есть дракон). Но ведь и действительность весьма ощутимо отличается от сказки, верно?

Впрочем, какая принцесса, такой и принц…

Поймав себя на этой мысли – совершенно неуместной! – я рассмеялась и тут же оборвала смех, тревожно взглянув на пациентов.

Однако они определенно не заметили моей оплошности. Вообще сомнительно, чтобы хоть что-то из внешнего мира смогло их задеть. По крайней мере, они уйдут тихо, во сне, без страха и мучений.

Накатила тоска, тяжелая, как могильная плита. Казалось, не будет больше ничего, только холод, неприветливое небо, одиночество…

Нужный пузырек нашелся почти сразу. Масло апельсина – лучшее лекарство от зимней хандры. Теплый фруктовый аромат обещает, что все наладится, что под горькой пахучей коркой непременно обнаружится сладкая, истекающая соком мякоть. Такова жизнь: приходится прилагать усилия, счищать кожуру, чтобы добраться до сердцевины…

Боги, какая чушь приходит в голову!

По счастью, больше предаваться унынию мне не позволили: лихой свист хель, топот «взмыленного» медведя, журчание голоса дракона…

На пороге показалась презабавная пара: Исмир и Альг-исса. Последняя была выше своего спутника по меньшей мере на две головы, но почему-то казалась маленькой и незаметной на его фоне. Дракон был спокоен – истинное воплощение внутреннего равновесия, а вот хель едва не подпрыгивала на месте.

Альг-исса шагнула ко мне и бухнула оземь странный узел с тряпьем.

– Позволь поинтересоваться, что это?

Она носком отодвинула узел в сторону и процедила:

– Мерзость!

– Исчерпывающе!

Альг-исса смотрела на меня исподлобья и сопела, как ее любимый медведь. Кажется, она не намеревалась что-либо пояснять.

Надо думать, еще немного, и я стану рычать и кусаться. Откровенно говоря, вся эта катавасия изрядно мне надоела. Во фляге болталась остывшая бурда, холодные бутерброды приходилось запихивать в себя почти силком, толком поспать не доведется еще невесть сколько… К тому же на руках у меня трое больных без надежды на выздоровление!

Хм, должно быть, со стороны звучит странно, как будто я ценю кофе с пирожными больше, чем жизни хель. В действительности это не так, просто в подобных ситуациях больше всего добивают именно мелочи. Так потерявшая дом женщина плачет из-за порванных чулок…

– Позвольте, я объясню? – деликатно вмешался Исмир, видимо почувствовав назревающую ссору.

– Буду премного благодарна!

Дракон улыбнулся мне – так светло и понимающе, что мне сделалось стыдно за чрезмерную экспрессивность.

Усесться на ледяную скамью, расправить юбки… Вот когда пришлось пожалеть, что нынче в Хельхейме не принято носить корсеты. Последние незаменимы в тех случаях, когда нужно любой ценой «держать спину».

– Слушаю вас, господин Исмир! – кивнула я, сопровождая слова улыбкой.

– Просто – Исмир, если вы не возражаете, – чуть наклонив голову, предложил он.

– Простите, я не могу! – Я покачала головой. – Излишне смело для едва знакомых людей.

– Но я ведь не человек, – усмехнулся дракон. – Впрочем, как хотите.

Далее он кратко сообщил, что Фаст-исса сбежала. Однако в ее доме обнаружена одежда соперницы и неверного жениха. Судя по всему, ношеные вещи явно использовались для неких обрядов. Правда, определить, каких именно, Исмир не мог.

Мудрый Один, выходит, дело вовсе не в отраве, а попросту в ниде[12], мести счастливой сопернице?

– Ай, понюхай, в общем! – бесцеремонно вмешалась Альг-исса.

На ее лице сияла детская улыбка и такая наивная вера в мое могущество, что я проглотила резкую реплику.

– Прошу вас, попробуйте! Может быть, вам что-нибудь удастся понять… – Исмир подхватил с пола тряпье и протянул мне.

Пришлось покорно нюхать.

Обонять ношеную одежду, причем ношенную долго и без всяких глупостей вроде стирок, – удовольствие ниже среднего.

От мужской рубахи тянуло чем-то знакомым: как будто нежный пряно-цветочный аромат испортился, как прокисает молоко на жаре. Впрочем, как раз в этом не было ничего странного, ведь даже самые изысканные духи, смешиваясь с запахом немытого тела, будут отвратительно вонять! Вот и роза – влюбленная женщина – в объятиях мужлана-пота изрядно помялась и поизносилась…

– Это не имеет отношения к болезни, – отодвинув тряпку, негромко произнесла я, – это скорее мансег[13].

Альг-исса охнула и зажала рот ладонью. По хельским законам и приворот, и проклятие карались изгнанием.

Но мне было не до нее: от женской одежды веяло чем-то трудноуловимым… Как степь в летнюю жару: душно, пьяняще, горько-сладко. А перед глазами словно колышутся травы под властными ладонями ветра.

Полынь! Трава весьма и весьма непростая, она умеет отвадить нежеланных гостей, смутить врага, отвести глаза, опутать мысли…

– В море эту мерзость! – велела я брезгливо. Лучше бы сжечь, однако хель с огнем не в ладах.

– Можно заключить, это именно то, что мы искали? – Слова Исмира прозвучали скорее утвердительно.