Аромагия (СИ)

От Ингрид веяло сладкой ватой и ванилью, так тепло и сладко, что у мужчин, должно быть, кружилась голова. А вот то, что духи совпадали с ее собственным ароматом, подчеркивая и усиливая его притягательность, никак не могло быть простым совпадением. Либо она куда опытнее, чем притворяется, либо здесь поработал мой коллега-аромаг.

Каждый предмет и любое живое существо многогранны, в единый клубок сплетаются слова и запахи, цвета и ощущения. Только мало кто может понять эту сложную вязь, а уж тем более огранить, как драгоценный камень.

Есть о чем поразмыслить.

Заговорила я вновь, лишь поставив перед гостьей чашку кофе, изрядно сдобренного коньяком. Ингрид сидела, сложив руки на коленях, и смотрела на меня как-то непонятно.

Она обхватила тонкими пальцами свою чашку, будто пытаясь согреться, опустила взгляд. Сбивчиво заговорила, то ли изображая волнение, то ли в самом деле волнуясь:

— Я пришла извиниться. Извиниться за то, что… Я не хотела…

Потом вдруг оставила в покое чашку, схватила мою руку и выпалила порывисто:

— Госпожа Мирра, поверьте мне, я просто хотела подружиться с вами! Ваш муж… это получилось само собой!

— О, разумеется… — произнесла я медленно, с понятным недоверием глядя на Ингрид.

Надо сказать, мне еще не доводилось принимать извинения в подобных случаях. Куда чаще очередная пассия моего супруга начинала меня ненавидеть, видимо, полагая недостойной такого мужчины.

— Просто я… господин полковник очень любит… разнообразие, — закончила она почти шепотом.

— Действительно! — подтвердила я.

Ситуация была настолько комичной и абсурдной, что мои губы упорно расплывались в улыбке.

— Видимо, тут еще сказывается мое происхождение, — призналась Ингрид, пряча взгляд. Торопливо отпила глоток кофе и закончила: — Моя мама из ванов…

Я бы присвистнула, не будь это совсем уж неприлично. Обитатели Ванахейма, пожалуй, были самыми загадочными среди всех народов. Они редко покидали родной остров и почти никого к себе не пускали. Поговаривали, что Ванахейм — это Вальгалла на земле, изобилие природы и буйство красок, и в это вполне можно было поверить. Не зря ведь именно ваны сражались с асами за первенство в мирах, не зря именно они в древние времена считались божествами плодородия! Даже Фрейр и Фрейя происходят из этого народа…

— Поверьте, госпожа Мирра, я искренне хочу стать вашей подругой! — снова заговорила Ингрид. — Клянусь вам, я не буду появляться в вашем доме, чтобы…

Она не закончила, но я и так превосходно поняла.

Забавное сочетание наивности, полудетской хитрости и прямолинейности. Или все же расчетливости?

Указать на дверь? Боюсь, это ничего не изменит. Я бы не пыталась сама познакомиться с новым увлечением Ингольва, но раз уж так сложилось, лучше держать ее на виду.

Бабушка говорила: «Сколько волка ни корми, все равно в лес смотрит». Ирония в том, что имя «Ингольв» дословно переводится как «королевский волк»…

Словом, мы мило поболтали. Ингрид выказывала искреннюю (или кажущуюся таковой) заинтересованность обычаями Хельхейма, его обитателями и достопримечательностями.

Только когда в дверь постучали, она опомнилась.

— Ох, простите, госпожа Мирра, я отняла у вас столько времени! — всполошилась Ингрид и грациозно, будто лебедь, вспорхнула с дивана. — Прошу вас, позвольте мне прийти снова! Вы так интересно рассказываете!

— Конечно, — согласилась я, не зная, плакать или смеяться.

— И вы не против, если я сейчас поговорю с вашей горничной? Я… Я совсем недавно в Ингойе и пока не обзавелась хорошей прислугой. А ваша горничная хорошо знает свое дело и сможет кого-то порекомендовать…

— Разумеется, — кивнула я, не видя причины отказывать.

Она держалась так откровенно и свободно, что это могло быть признаком либо поразительной наивности, либо беспримерной хитрости. И, право, я затруднялась однозначно это определить…

Мы условились еще встретиться — там, где не будет риска столкнуться с моим благоверным. «Уртехюс» подходил для этого как нельзя лучше — Ингольв от души презирал аромагию и старался держаться от нее подальше…

Когда на пороге показалась госпожа Уна, я от души пожалела, что не повесила табличку «выходной». Несмотря на витающие в комнате ароматы имбиря и апельсина, кофе и коньяка, от новой посетительницы несло горько-кислым недовольством — словно неспелым грейпфрутом.

— Вот! — она швырнула на столик какой-то сверток, даже не соизволив поздороваться.

Я приподняла брови и скрестила руки на груди. Терпеть не могу хамства и скандалов!

— Что это значит? — промолвила холодно, чувствуя, как в гармонию «теплых» запахов вплетается льдистая нотка мяты.

Госпожа Уна, нахмурив тщательно выщипанные брови, возмущенно закричала:

— Вы дали мне плохое снадобье!

Я поморщилась, когда в уши ввинтился ее визгливый голос.

Весьма серьезное обвинение. Впрочем, клиентам свойственно время от времени выказывать недовольство, притом чаще всего совершенно необоснованное.

— Чем же оно плохо? — поинтересовалась, заставив себя опуститься на диван и принять непринужденную позу. Предложила с улыбкой: — Присаживайтесь и, будьте добры, расскажите все по порядку.