Аромагия

— Я люблю тебя! — выдохнул он и уткнулся губами в ее пальцы.

— И я тебя! — привычно, не задумываясь, ответила она.

Меня они не замечали, а я стояла на пороге, чувствуя себя полной дурой. Потому что их обоих окутывало благоухание пьянящего жасмина и страстных алых роз.

Как там я говорила: они не смешиваются, как масло и вода? Выходит, любовь может сыграть роль эмульгатора.

Я усмехнулась дикости сравнения и отступила назад…

Глава 5. Что было, что будет…

Канун Самайна начался отвратительно.

Заснуть удалось далеко за полночь: после всех событий голова напоминала копилку, в которой звенели монетки — мысли.

В итоге я проснулась от раскатистых воплей, доносящихся с первого этажа: господин Бранд с утра пораньше воспитывал прислугу.

Несколько минут я лежала в постели, уставившись на потемневшие от времени и сырости потолочные балки, с которых свисали пучки трав. Смятые простыни и одеяла — теплый кокон, из которого так не хотелось выбираться.

Я заставила себя встать, ежась, накинула халат и, настежь распахнув окно, подставила лицо соленому влажному ветру. Меланхолия похожа на липкую смолу — в нее легко вступить, а вот отколупывать приходится долго и нудно, по кусочку очищая мысли от клейкой грусти.

Запах моря, мерный рокот волн и холодные капли дождя освежили меня достаточно, чтобы позвонить Уннер.

Она влетела в спальню, фонтаном разбрызгивая вокруг сладкий аромат роз. Ее щечки пламенели, как цикламены, челка кокетливо вилась, чепчик и передник слепили глаза белизной и хрустели от крахмала.

— Доброе утра, госпожа! — так жизнерадостно прощебетала она, что я невольно поморщилась: хотелось добавить ломтик лимона в переслащенный чай ее настроения.

— Доброе! — откликнулась я. — Вижу, ты сегодня в прекрасном настроении?

— Да, — улыбнулась она, показав ямочки на щеках. — Такой прекрасный день!

Я перевела взгляд на окно, по которому барабанил дождь, и усмехнулась.

— Если ты так полагаешь… — неопределенно протянула я. — Будь добра, приготовь синий вельветовый костюм.

— Что? — переспросила она, обернувшись ко мне. Затуманенные глаза, раскрасневшиеся щеки, концентрированный, почти удушающе сладкий запах розы…

— Помоги мне одеться, — повторила я терпеливо. — Синий вельветовый костюм, будь добра.

Она машинально повиновалась, но то и дело застывала с мечтательным выражением лица. Разумеется, я не выдержала.

— Уннер, что с тобой? Ты просто грезишь наяву!

Она покраснела так, что румянцем вспыхнуло не только лицо, но и уши, и шея в неглубоком вырезе платья.

— Он пригласил меня на свидание! — прошептала она ликующе. Лицо ее светилось торжеством.

Кто такой «он», можно было не спрашивать.

А меня вдруг кольнуло сожаление. Глупости, надо радоваться, что Петтер сумел пересилить свою безнадежную любовь и начал ухаживать за хорошей девушкой!

А здесь, в Ингойе, это почти равнозначно предложению руки и сердца. Неудивительно, что Уннер так счастлива.

Я тряхнула головой, прогоняя глупые мысли, и почти не солгала:

— Я рада!

В ответ она расплылась в улыбке.

— Спасибо, госпожа Мирра! — Уннер засуетилась, вынимая из ящиков необходимые мелочи. — Ох, вы сегодня плохо выглядите! В вашем возрасте нужно больше спать!

Я усмехнулась. Если бы не присущее Уннер простодушие, это высказывание можно было бы счесть весьма злорадным…

Пока Уннер меня причесывала и помогала одеться, я наблюдала за нею в зеркале. Она мила, достаточно воспитана, еще совсем молода. Они будут хорошей парой.

Надеюсь, мальчишка будет с нею счастлив…

Пока горничная наводила порядок на туалетном столике, тихонько напевая себе под нос, я прошлась по комнате, перебирая свои сокровища.

Моя спальня, как ларчик с сокровищами. Саше с сушеной лавандой, заботливо перевязанные лентами с руной альгиз — чтобы сладко спалось, а в вещах не заводилась моль. Мешочки с лимонной солью для обуви — от неприятного запаха и грибка. Шкатулка из драгоценного сандалового дерева, в которой хранились самые дорогие масла. Связки трав под потолком, букеты яркого физалиса в вазах, узорные подставки и украшения из можжевельника…

Для меня симфония ароматов звучала нежно и успокаивающе, но, надо думать, для других она была слишком сложна. Уннер, прибираясь в спальне, всегда распахивала настежь окна, да и мой драгоценный супруг периодически ворчал, что после ночевки у меня чувствует себя как-то странно. Можно подумать, я разбросала по углам отраву для тараканов! Впрочем… Бабушка учила меня составлять сборы, отучивающие животных гадить где попало. Полагаю, можно подобрать нечто подобное и для людей.

Я усмехнулась, вообразив, как раскладываю по комнате мешочки с отпугивающим сбором.

Надо сказать, воображение у меня неплохое, так что я развлекалась, в красках представляя изгнание Ингольва воскурением смол и укропной водой. Сомневаюсь, что это причинило бы Ингольву хотя бы неудобство. Чтобы пробить плотную шкуру моего муженька, потребуется нечто более солидное, увесистое… Например, дубина.

Впрочем, муж уже довольно давно у меня не появлялся, так что подобные меры были излишни.