Аромагия

Инспектор отвечать мне не торопился. Он уселся, вынул трубку и принялся неторопливо ее набивать.

Я сидела с застывшей на губах улыбкой и твердила себе, что настоящая леди держится с достоинством в любой ситуации. Даже если речь идет о подозрительной смерти горничной этой леди.

— Доктор утверждает, что от отравления туйоном. — Словно хрустящий льдом голос Исмира заставил инспектора дернуться и просыпать табак.

Он мрачно взглянул на дракона, но промолчал, только стал вдвойне усерднее раскуривать трубку.

— То есть… — я запнулась. — Значит, Уннер выпила масло полыни?!

— Выпила или ее напоили, — уточнил инспектор мрачно. От него вдруг потянуло березовым дегтем — выделанной кожей, солью — запах черный и густой, как чернила.

Я тряхнула головой, пытаясь собраться с мыслями. Сложно предположить, что бедняжка сама выбрала такую мучительную смерть. К тому же почему именно на пороге нашего дома? Не в своей комнате, не в том же «Уртехюс».

— Возможно ли, что она не заметила, что пьет? — поинтересовался Исмир, едва шевеля губами.

Его каменная неподвижность пугала.

— Нет, — твердо сказала я. — На вкус оно очень горькое.

— А ваш этот… «Уртехюс» всегда на запоре? — безразлично спросил инспектор Бернгард, глубоко затянувшись. Встал, подошел ко мне, уставился прямо в лицо.

Вопреки прозвищу от него пахло не малиной и медом, а вареным луком и капустой.

— Разумеется, — пожав плечами, я отклонилась подальше от источника противного запаха. — Однако ключ спрятан в прихожей и…

Инспектор не дал мне договорить.

— Это вы ее убили? — перебил он, угрожающе нависая надо мной.

— Вы с ума сошли? — опешила я. — Зачем мне ее убивать?

— Бросьте, — хмыкнул инспектор. — У вас был просто отличный мотив! Пальчики оближешь!

Он экспрессивно поцеловал кончики своих пальцев.

— Какой же? — Я постаралась изобразить отстраненное внимание.

— Валерьянка, — сообщил инспектор азартно. — Вы послали горничную к аптекарю за валерианой, а потом запаниковали. Сообразили, что сделали глупость, ну и того…

Он выразительно чиркнул себя по горлу пальцем.

Признаюсь, я испытала облегчение, несмотря на нелепость обвинения. Ведь я почти ожидала услышать имя Петтера.

Мы вернулись к пресловутому вопросу: как Уннер могла по моему поручению купить экстракт валерианы, если я такого поручения ей не давала?! Зато это объясняло присутствие здесь Исмира…

Вспомнив о тлеющей трубке, инспектор затянулся и выпустил дым прямо мне в лицо.

Разумеется, в горле у меня тут же запершило.

— Откройте окно! — с трудом попросила я, надсадно кашляя.

Инспектор и не подумал послушаться. Исмир, помедлив несколько мгновений, подошел к окну и рывком распахнул створки, впуская поток свежего воздуха.

Прохладный ветер пах огурцом, солью и водорослями.

— Спасибо, — хрипловато поблагодарила я, вытирая выступившие слезы. С некоторым трудом поднялась и холодно посмотрела на вполне довольного собой инспектора. — Инспектор, вы вправе строить любые версии, но избавьте меня от выслушивания глупостей. Если следовать вашим рассуждениям, то мне логичнее было бы убить аптекаря, чем горничную.

Он пожал плечами, и не думая спорить. Травяной аромат тимьяна — как бубен со звенящими подвесками, с раскатами и звонкими всполохами — интерес.

— Мы узнаем, уж будьте уверены! — с некоторой угрозой произнес инспектор.

— Желаю удачи! — колко пожелала я. — Надеюсь, больше вопросов ко мне нет.

С этими словами я направилась к выходу, кипя от злости.

— Последний вопрос, — уже на пороге остановил меня голос Исмира.

— Да, господин Исмир, — я нехотя обернулась.

— Где вы были последние три часа? — прищуренные глаза дракона казались слишком яркими на бледном лице.

— Гуляла по берегу моря, — не задумываясь, ответила я. И спохватилась: — Мы. В смысле, на берег меня отвез Петтер, ординарец моего мужа.

Пристальный взгляд Исмира заставил меня почувствовать неловкость.

«Глупости! — сказала я себе. — Он ничего не может знать!»

— Наедине? — вмешался инспектор. Улыбка его была… похабной? — А может, вы вместе девчонку прибили и алиби друг дружке организовали? Кто из вас придумал на берег-то ехать?

— Мой муж, — ледяным тоном ответила я. — Вы можете обратиться за разъяснениями к нему. А теперь прошу меня извинить!

Оказавшись за дверью (ах, как хотелось от души ею хлопнуть!), я позволила себе на мгновение зажмуриться и прислониться к стене.

Представляю, как бы смаковали версию инспектора газетчики! Убийство юной горничной ее же собственной хозяйкой! Пикантнее, если бы мотивом была ревность, но попытка замести следы преступления тоже сгодится…

На лестнице рядом с констеблем мялся Сигурд, бледный и перепуганный. Исходящий от него душный, жгучий запах хрена и преющего компоста — страх — заставил меня ему посочувствовать. До леденцов вполне могла дойти история о бесцеремонных «ухаживаниях» Сигурда за бедной Уннер, и кто знает, какие выводы они из этого сделают?

Констебль бросил на меня взгляд, но промолчал, внимая бормотанию Сигурда.