Аромат апельсинов

Джонни пожимает плечами и зевает.

— Если бы знать. Я просто сказал, что помогу ему, понятно? У него камера и деньги. И какой-то богатый чувак, который ему пообещал, протолкнуть его фильм на экран.

Эта фраза даёт мне маленькую зацепку о том, какой сейчас год. Свой первый фильм Пол снял в 1976 году. Остальные появились в течение последующих полутора лет.

Джонни гладит меня по волосам.

— Пол — художник.

— Как и ты.

— Я? О, Боже, нет, — он смеётся. — Я не смогу рисовать за пять долларов. Я не умею петь. Я — плохой актёр. Единственное, к чему у меня есть хоть какие-то способности, делать фотографии по всем правилам искусства.

Я тихонько смеюсь.

— Ты выглядишь чертовски привлекательным.

Джонни засопел.

— Ну, да. Чего ещё надо? Этого достаточно, чтобы платить по счетам. Всё лучше, чем угонять машины.

— Ты не всегда будешь этим заниматься, — заверяю я.

В комнате повисает молчание. Лишь громко тикают часы на комоде. Джонни пытается понять, о чём я говорю. Он проводит рукой по моим волосам, обнимает, но не притягивает к себе.

— Нет, — произнёс он. — Конечно, я знаю, что заниматься этим постоянно нельзя или закончишь жизнь в канаве.

— Ты не закончишь свои дни на улице, — утешаю я.

— Ты что, гадалка?

— Что-то на подобии, — я беру его руку и провожу по линиям. Я ничего не понимаю в гаданиях или картах Таро, но я знаю его будущее. — Вижу в твоём будущем славу и богатство.

— Хорошо, хорошо. Просто прекрасно, — Джонни наклоняется и пытается рассмотреть, какие тайны хранит его ладонь. Но моих пророчеств он не видит.

— И… любовь, — соскальзывает у меня с языка.

Он смотрит на меня.

— Да? Ты видишь любовь?

— Я вижу, тебя любят, — мой голос мечтательный и хриплый. Я провожу по другой линии на его руке, думаю обо всём и убеждаюсь, надо сказать правду.

Я заглядываю Джонни в глаза и тону в них. Он держит меня в этом времени и месте, по крайней мере, в данный момент. Вероятно, это всё, чего я могу ожидать.

Парень прижимает меня к себе и целует. Долго, страстно и сладко.

— Мне нравится.

Какое-то время мы целуемся, просто так, ради поцелуев. Мы лежим вместе на широкой кровати, вокруг нас скомканное одеяло и подушки. Они создают особый антураж, почти, как в его фильмах. Его член поднимается между нашими телами, но Джонни, кажется, не спешит овладеть мною, что вполне нормально. Немного неожиданно, но нормально. Мне достаточно просто быть с ним, заниматься с ним любовью, будто все время мира — наше.

В реальности всё происходит не так. Мочевой пузырь у меня переполнен. Такого во время приступов со мной ещё ни разу не происходило. Со смехом я вырываюсь из крепкой хватки Джонни, слезаю с кровати и босыми ногами иду в ванную. В дверях оборачиваюсь, бросаю на него прощальный взгляд и посылаю воздушный поцелуй. Когда я переступаю через порог, то спотыкаюсь. И падаю. Я приземляюсь на локти и колени в своём собственном доме. Голая.

Глава 10

Телефон звонил беспрерывно, громко и настойчиво. Меня так трясло, что зуб на зуб не попадал. Кожа покрылась мурашками, как шрифтом Брайля. Когда я встала, пол подо мной закачался. Желудок скрутило. Шатаясь и держась за стены, я добрела до кухни, подняла трубку и дрожащими руками поднесла её к уху.

— Алло.

— Привет, дорогая, это мама. Послушай, хотела у тебя спросить, где твоё чёрное платье, которое ты пару лет назад надевала на Рождество? Мне бы очень хотелось его одолжить.

Я проглотила слюну, которая скопилась во рту. Обычно после приступа я страдала от тошноты или сильной головной боли, но сегодня чувствовала себя иначе. Мне было очень страшно.

— Мама?

— Я уже посмотрела в твоём шкафу и не нашла. Вот и подумала, что ты его забрала.

Я сползла по стене и уселась голой попой на холодный пол. Подтянула колени к груди, обхватила их руками и положила на них голову. Трубка прижалась к моему уху. Я ещё пару раз сглотнула, прежде чем смогла ответить.

— Да, думаю я его забрала. Наверное, оно среди не распакованных вещей.

— Ты не могла бы посмотреть?

— Сейчас?

— Ну, да, если тебе удобно, — сказала мама.

— Ладно, — мой голос звучал грубо и хрипло. Я откашлялась. — Сейчас посмотрю.

— Хорошо. Что ещё интересного в большом городе?

Желудок, наконец, успокоился, головная боль уменьшилась. Я всё ещё мёрзла, но покидать место на полу не собиралась, чтобы не рисковать возвратом приступа.

— Может, ты заедешь на следующей неделе? — поинтересовалась мама. — Привезёшь платье, поужинаем вместе. И посмотрим новый фильм с Эваном МакГрегором. Я слышала, он там демонстрирует свою голую задницу.

Мой смех звучал вымученно, но от чистого сердца.

— Он показывает свою задницу в каждом фильме.

— Мне пора идти. Папа ждёт. Пока, детка, я тебя люблю.

И мама просто отключилась. Она даже не спросила, всё ли у меня в порядке. И не проявила ни малейшей заботы.