Читаем Аромат грязного белья (сборник) полностью

Хефнер был удивлён: как женщины могли выступать против него, женщины, которых он, как ему представлялось, освободил от оков, чтобы те могли беспрепятственно ебаться. Но его двойной стандарт (1:245), разрешавший мужикам ебаться направо и налево, а женщинам – только направо, да ещё не давая им достойного и заслуженного удовлетворения, вызвал взрыв у формально освобождённых женщин. Одно дело – быть неудовлетворённой, живя без мужиков, а другое дело – позволить себе ебаться и всё равно оставаться неудовлетворённой – это уже оскорбление двойное. Уж коль Хефнер и прочие сказали для мужчин А, то нужно было сказать и для б… А ещё лучше не сказать, а сделать.

Хефнер любит появляться в сопровождении нескольких баб. Если бы он действительно любил женщин, он бы расхаживал лишь с одной да ещё с одним-двумя молодыми самцами. Этим бы он демонстрировал заботу об удовлетворении желаний женщины.

А то какой пример для подражания он подаёт самцам всего мира? Иметь множество не удовлетворённых тобою женщин? Такого рода поведение является вовсе не сексуальной революцией, а старой песней.

Что делать? А вот что.

Хефнер с помощью Плейбоя постарался выйти из викторианства, жестоко подавляющего секс, к высвобождению желаний под предлогом узаконенного американской Конституцией «стремления к счастью» (persuite of happiness). Однако счастье, изображаемое и излагаемое в Плейбое, разит недоговоренностью и недоделанностью, ибо он не показывал девиц с хуями в дырках, а только это и есть счастье. То, что Хефнер делал в Плейбое, – это лишь намекал на счастье, обещал его. Именно поэтому он так идеально вписался в общество, которое построено на обещании, а не на исполнении желаний. Хефнер делал легализованной мечту, а не реальность.

Обилие изображений просто голых или голых и ебущихся тел создаёт мнимое изобилие секса, ибо цель желаний – изобилие не изображений, а доступной женской и мужской плоти.

Пора кончать с картинками, клипами, недостижимыми мечтами, пора поставлять мясо, свежее, вкусное, доступное и красивое, ибо всё до сих пор было обманом, но теперь генетика сможет доставить наслаждение не единицам, подобным Хефнеру, а буквально всем. Генетика сделает женскую красоту (понимай как хочешь) повсеместной и доступной.

Порнография – это шаг к сексуальному освобождению через клонов. Сексуальная история человечества идёт по пути оживления сексуальных фантазий: сначала делали рисунки фантазий, затем – фотографии, кино, видео, трёхмерное изображение, человекоподобные механические куклы и роботы, а теперь дело неминуемо идёт к созданию клонов людей специально для ебли. (Клонировать животных для ебли уже возможно.)

Идеальный секс-журнал в нынешнем виртуально-генетическом понятии был бы неким сайтом с демонстрацией всевозможной трёхмерной ебли со всевозможными партнёрами. Любой посетитель (посетительница) за некую общедоступную мзду могли бы заказать клоны персонажей, которые бы доставлялись электронно (то есть мгновенно) заказчику. После использования клона его (её) можно было бы расщепить на частицы и отправить на склад для будущего вызволения при нужде или просто в мусор.

Красота спасёт мир в том смысле, что когда наклонируют (наклонят открытым задом) любое желаемое количество красавиц, то войны, драки, споры из-за доступной красоты, присущие всей предыдущей истории человечества, прекратятся – красота в своём обилии и доступности спасёт мир.


Пока существует мастурбация во взрослом возрасте, она означает, что люди одиноки и неудовлетворенны. Цель – уничтожить необходимость мастурбации – обилием и мгновенной доступностью красивых женщин и мужчин. Поэтому в случайном одиночестве у человека, настигнутого желанием, рука потянется не к своему хую или клитору, а к кнопке, нажатие которой предоставляет тебе в пользование желаемую плоть. А после удовлетворения твоих желаний она исчезнет от нажатия другой кнопки (или даже той же кнопки). Сперма будет собираться в специальном спермоприёмнике, и каждый сперматозоид (коль здоровый) будет использоваться для оплодотворения клеток красавиц, которых будут искусственно множить, чтобы количеством они достигли количества сперматозоидов. Этими миллиардами и триллионами людей будет заселяться вселенная. Такое кардинально успокоит от волнений всяческих охранителей и защитников жизни (прежде всего в виде человеческого зародыша). Ведь коль защищать жизнь, то надо защищать и яйцеклетки со сперматозоидами, ибо отрицать в них жизнь – просто безумие.

Когда смотришь на девиц в Плейбое, неизбежно возникает желание: я хочу такую. И такую. И такую. Задача – не говорить по-хефнеровски: вот иди, ищи, веди переговоры (соблазняй), покупай, – а найти возможность оживления картинки и обеспечения тотчасной ебли той, что захотелось.

В итоге Хефнер и прочие не удовлетворяют желания, а лишь провоцируют их возникновение и рост да толкают народ в мастурбацию.

Настоящая сексуальная революция произойдёт лишь тогда, когда путь от желания бабы до получения её будет сокращён до мгновения.

Вот путь, по которому пойдут будущие хефнеры.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза