Аромат грязного белья (сборник)

Одна из характерных черт личности Синатры – он никогда не хвалил своих подчинённых. Если он молчал, это уже означало, что он доволен их работой.

Другая милая черта его характера – он никогда не признавал свою вину или ошибку. Синатра откупался от их неприятных последствий с помощью взяток или подарков.

Однажды он вдрызг обхамил своего менеджера, причём, как всегда, при посторонних. Потом Синатра осознал, что терять менеджера невыгодно. Когда на следующий день этот менеджер подъехал к своему дому, на driveway сверкал новенький «кадиллак». Это был подарок от Синатры, но никаких: извинений или слов сожалений у Синатры не родилось. Вот, мол, тебе дорогой подарок и забудь, что было, продолжай работать как ни в чём не бывало. Но это ещё цветочки.

Синатра всегда опаздывал на репетиции, заставляя оркестр ждать его часами.

В фильмах он отказывался делать дубли и требовал, чтобы все сцены с его участием принимались с первого раза. Он также требовал, чтобы режиссёр снимал подряд все сцены, где участвует Синатра, чтобы ему не приходилось многократно являться на съёмочную площадку. Если режиссёр пытался ему противоречить, Синатра выдавал ему по первое число, унижая и оскорбляя перед всеми. Спорить с ним боялись – все знали, что он непредсказуем и что за ним стоит мафия.

Актёры и режиссёры дивились, глядя, как во время съёмок Фрэнк постоянно бегал мыть руки и почти каждые двадцать минут менял трусики. Можно легко представить, как он себя вёл с женщинами: всунет раз-другой – и бежит в ванну мыть хуй да пальцы и трусики в раковине простирывать. А баба, поджидая его в кровати, дрочит. Потом Синатра выбегает из ванны, снова всаживает пару раз, зажав нос, – и обратно в ванну. К тому времени баба уже сама и кончит. Такая вот гигиенически-активная половая жизнь.

В свои 34 года Синатра ужасно смущался и прятался от всех, когда на съёмках фильма гримёр надевал на него шиньон, чтобы скрыть начинающееся облысение. Он бесился, когда его большие уши оттягивали назад и удерживали в этом положении клейкой лентой. Чтобы скрыть плоский (а точнее, как замечали свидетели, вогнутый) зад Синатры, ему под брюки подкладывали подушечки. Всё это он старался держать в секрете. Но, разумеется, не удержал.

Синатру ненавидел обслуживающий персонал любого отеля или заведения, где он бывал, – он любил оскорблять и уничтожать криком прислугу и даже своих: личных помощников и камердинеров, которыми поначалу были его прежние знакомые и друзья с детских и юношеских времён. Многие просто боялись его, зная, что в любую минуту он может взорваться без всякой видимой причины. Так, между прочим, Синатра ударил бармена в лицо за то, что тот не подал ему дополнительного бесплатного коктейля, но после «личной встречи» на следующий день бармен решил не обращаться в суд.

Фрэнк ежедневно отправлял в стирку свои рубашки с указанием: не крахмалить. Однажды ему принесли из прачечной случайно накрахмаленные рубашки. Он рассвирепел, бросил рубашки в лицо тому, кто их принёс, а потом стал их топтать на полу и разбрасывать по комнате, при этом, разумеется, матерясь во весь голос. Тогда его друг, что принёс рубашки, в ответ тоже покрыл Фрэнка и сказал, что он не тот, кто крахмалил рубашки, а лишь принёс их ему. Фрэнк выбежал из комнаты, хлопнув дверью, и долгое время не разговаривал с «провинившимся».

Все музыканты, инженеры-звукооператоры и прочие, кто на него работал, в один голос говорили, что нет ничего хуже, чем работать на Синатру и иметь его начальником – более злобного сумасброда найти невозможно.

Как-то ему не спалось, и в четыре часа утра он приказал тотчас доставить рояль в его гостиничные апартаменты. До открытия магазина он ждать не пожелал. Пришлось разбудить хозяина, чтобы тот явился в магазин, и платить тройную цену грузчикам за привоз и втаскивание рояля среди ночи.

В начале 50-х Синатра провалил несколько телевизионных шоу, за которые ему платили огромные деньги, однако виновными для него оказались работники телевидения. Он ненавидел репетиции, пренебрегал ими и хотел делать всё с наскоку, но не получалось – рейтинги его телевизионных шоу были низкими и их прикрыли раньше времени.

Однажды Синатра обедал в ресторане с бабой и с двумя парочками, которые часто гостили у него в доме. После обеда он предложил им поехать к нему, но они сказали, что устали и что приедут на следующий день. Причём, зная нрав Синатры, они препирались: кто решится сказать ему об этом, пока он уходил в туалет. Когда один смельчак решился, то Синатра бросил бокал об пол: «Ну, раз вы так решили!» – и разгневанный ушагал из ресторана. А приехав домой, он вытащил всю одежду этих парочек из шкафов, разрезал её на мелкие кусочки и выбросил в бассейн.

Если Синатре не нравился цвет телефона, висящего на стене его номера, он срывал его со стены и размызгивал об пол.

Если ему приносили гамбургер, поджаренный не так, как он хотел, он размазывал его по стене и требовал увольнения повара.