Аромат грязного белья (сборник)

Ещё со времён своих студенческих поездок в Россию Джен заметила, что среди её близких российских знакомых, женатых и неженатых, происходят спорадические любовные связи: друзья – с подругами друзей, жёны – с приятелями мужей и т д. Иными словами, все со всеми ебутся и вдобавок не мучаются американскими угрызениями совести, мол, ах-ах, согрешили. Эти свободные отношения явно привлекали Джен, хотя подражать им она не хотела, пока Кевин числился в женихах – рисковать свадьбой она не смела.

Но и у русских женщин счастье тоже было, как всегда, не полным – русская подруга Джен резюмирует, утешая её:

– Все мужики пьют и лгут.

(Это вместо вожделенного: ебут, пьют и снова ебут?)

Джен выросла в счастливой, любящей еврейской семье, и её старший брат демонстрировал ей пример идеального брака с красивой женой и ангелоподобным ребёнком. Сам же брат был, естественно, успешным врачом. И вот Джен тщетно пыталась найти себе еврея-врача в идеальные мужья. Дело систематически осложнялось её непривлекательностью – большой нос и прочие неприятности. Но многие курносые блондины прельщаются именно такими женскими носами, что и произошло в случае с Кевином – за одно это надо было держаться обеими руками.

Джен принимает в подарок от Кевина обручальное кольцо, которое было снято его знакомым фээсбэшником с пальца обезглавленной взрывом любовницы российского мафиози. Она даже испытывает восторг от такой предыстории своего главного подарка, хвастаясь им перед своими знакомыми.

С гордостью показывая всем кольцо, Джен чувствует, будто совершает преступление.

А в этом есть нечто пьянящее, не так ли? – говорит она.

Так и российское гражданство недолго принять.

Помолвка делает жизнь Джен счастливой как никогда – пора предвкушений празднований, внимания и восхищения ею, невестой. Джен хотелось бы быть помолвленной вечно, пребывая в неиссякающем счастье. Но ей ли не знать, что в Штатах сплошь и рядом помолвленные живут годами и часто не доживают до свадьбы, осточертев друг другу. Что даже в состоянии восторженной помолвки трепет выдыхается, но Джен лжёт себе, что помолвка – это разрешение всех её проблем. Однако от помолвки вскоре ничего не остаётся.

На фоне российской любви, свободно перехлёстывающей брачные и прочие границы, жизнь Джен начала принимать новые соблазнительные очертания, в особенности когда она лишилась иллюзий по отношению к своему жениху Кевину.

Джен учится наблюдать за своим телом, которое живёт своей жизнью, не подчиняясь её разуму, и таким образом Джен неосознанно вскрывает этот основополагающий конфликт человеческой психики, в особенности разительный у женщин. Джен везёт Кевина в Финляндию на автобусе, чтобы он полечился в тамошней клинике для алкоголиков и наркоманов. К этому времени он ей уже безразличен, если не противен – мужчина, надругавшийся над её семейными мечтами. А Кевин как ни в чём не бывало засовывает руку ей в трусики, и Джен ощущает, что она уже течёт, помимо своей гнусной воли. Пизда срабатывает на любое прикосновение – и в этом тотальная всеядность тела, которую Джен с недоумением подмечает, достигая неизбежного оргазма.

Разочаровавшись в экс-женихе, Джен запросто мечтает в объятиях обрыдлого Кевина, ставшего бесперспективным, о хуе Люка, его друга, который представляется ей спасением в данный момент, хотя она прекрасно понимает, что это мужчина не её типа. Джен так заходится в своих фантазиях, что в страсти даже произносит вслух имя Люка, на что Кевин после оргазма обращает её внимание (причём без всякой ревности). Согласно женской психологии, измена в мечтах вполне оправданна и не вызывает угрызений совести, если эта фантазия вызвана не похотью, а поиском любви, то есть стабильных отношений. Поэтому впервые за долгое время Джен испытывает ощущение собственной правоты – тоже «российское» достижение.

Между тем Джен весьма ревновала Кевина, тревожилась, находит ли он красавицу проститутку привлекательной, ревновала его к прежней любовнице, когда прочла его письма к ней – мечтать Кевину о других женщинах не позволялось, и его эротические фантазии рассматривались Джен как сама измена.

У мужчины же идеология более сиюминутна, чем у женщины, и описывается поговоркой: «по хую как по компасу» – тело и разум не находятся в таком противоречии и конфликте, как у женщины.

Чтобы ограничить цензуру, насаждаемую её разумом на всеядность своего тела, Джен отчаянно себе врала, закрывая глаза на негодные для мужа черты характера Кевина и на свои негодные качества жены и тем самым позволяла себе без угрызений совести раскрывать глаз пизды. Именно в соитии и в совместных оргазмах с Кевином, которые Джен несколько раз фиксирует в повествовании, она находит основной смысл этих отношений. Всё остальное оказывается ложью, выдумкой, фантазией, что весьма скоро и обнаруживается.