Аромат грязного белья

Альфред вспоминал своё детство с омерзением и, кроме ненавистной картошки, он, став взрослым, не мог терпеть ноготки, циннии и глицинии, которые росли у них в доме: будучи изрядным цветоводом, он отказывался сажать их у себя.

С пяти лет Альфред увлёкся музыкой, причём пожизненно – тётка давала ему уроки фортепиано. У него был явный музыкальный талант, и к шестнадцати годам он становится замечательным пианистом. Альфред выступал на различных вечерах, включая школьные. Стал сам давать уроки музыки. Его любимцы – Бетховен и Шопен.

В 1903 году Кинси заболел популярным тогда тифом. Месяц проболел с высокой температурой, и в результате вдруг излечился от ревматической лихорадки. Клин клином вышибло. Но врачи каркали, мол, болезни так ослабили сердце Альфреда, что не дожить ему до 21 года. Его явно впечатлило это предсказание, потому как работал он всю жизнь с величайшей интенсивностью и напором, чтобы успеть сделать побольше.

Отболев и выйдя в школу, Альфред вызвал сочувствие у двух главных хулиганов, которые взяли его под свою защиту, и издевательства над ним прекратились.

Самую великую радость тогда юный Альфред обрёл в природе. Отец пробудил у него интерес к ботанике, построив при доме маленькую оранжерею. А в школе училка по биологии проняла Альфреда животным миром и гульбой по лесам.

Кинси стал сам уходить в долгие походы в леса и горы. Он пригласил своих двух хулиганов-покровителей пойти с ним на ботаническую тридцатикилометровую прогулку с десятикилограммовыми рюкзаками и уморил своих крепких ребят, а сам был свеж как огурчик и тем доказал, что он не слюнтяй. А те почувствовали себя обманутыми – не может быть, чтобы у Альфреда было больное сердце, о котором все вокруг говорили и чем он вызвал их сочувствие.

В старших классах Альфред упорно, глубоко и успешно учился и получил кличку «Великий учёный». Наука в итоге заменила Альфреду христианство и помогла преодолеть диктат отца.

В 1908 году в Англии возникло движение бойскаутов, в 1910-м бойскауты появились в Америке. Главной целью этого движения было сделать американцев более мужественными (надо было для этого им больше пизды давать и мужать на ней). Кинси в 14 лет вступил в бойскауты, а повзрослев, оставался в этой организации вожатым до 27. (Советские пионеры содрали с бойскаутов даже свой лозунг «Be prepared!», переведя как «Будь готов!»)

Кинси воспитывался, окружённый довлеющим чувством вины за всё, что хоть как-то связано с сексом. Христианская догма, что любой секс является грехом, кроме как для мужа и жены и только с целью делания детей, отражалась во всех американских антисексуальных законах и нравах. По сути, разделение Церкви и государства не существовало. Но общество пошло даже дальше – согласно святому Августину первородным грехом было ЗНАНИЕ о сексе и, следовательно, чтобы бороться с грехом, нужно было вообще не говорить о сексе, а если уже никуда не деться, то говорить как можно меньше и туманнее.

Отец Кинси всячески внедрял такое поведение. Никакая степень наготы не позволялась в доме, особенно для взрослых. Он Альфреду запретил всякие отношения с девочками. Запрещалось трогать себя, чтобы не выйти на мастурбацию. Кроме паранойи от мастурбации, существовал в то время и ужас перед венерическими заболеваниями, которые широко распространились после Первой мировой войны. Сифилис был неизлечим и являлся жупелом, как сейчас – СПИД. А потому половая жизнь рисовалась попами и моралистами ещё более устрашающей. О презервативах даже упоминать было невозможно.

Детальная история сексуальной жизни Кинси записана его двумя ближайшими друзьями-сотрудниками и закодированная лежит в сейфе Kinsey Institute in Indiana. (Когда-то это станет достоянием гласности, и все станут читать «Тайные записки» Кинси.) Однако помимо его личных откровений, существует значительное количество воспоминаний его ближайших друзей, писем и личных интервью, так что материалов набралось достаточно, чтобы восстановить детали интимной жизни Кинси, а не только научной и общественной.

Несмотря на все отцовско-христианские запреты, детская сексуальная жизнь шла своим непритесняемым чередом: лет в пять дети, и в том числе маленький Альфред, собирались в basement дома[14] и занимались интернациональной игрой в доктора и больного, рассматривали и трогали половые органы друг друга. Особо его впечатлило, как одна девочка пыталась просунуть ему в мочевой канал соломинку или что-то в этом роде. Впечатление оказалось настолько сильным, что, взрослея, он сам занимался засовыванием туда разных предметов в процессе мастурбации.

Кинси до женитьбы как будто и вовсе не ёбся. Все общения его были с мальчиками да юношами и цвели на фоне бойскаутства.