Аромат грязного белья

Самое прискорбное при этом, что наши интересы и желания здесь диаметрально расходятся. Поскольку Ваше предприятие – предприятие антисемитское…

В глубине души ваши благие намерения не вызывают у меня никакого доверия и даже особой доброжелательности. Если дело доктора Форстера удастся, то я, ради Тебя, выкажу удовлетворенность этим и постараюсь как можно меньше думать о том, что это одновременно триумф движения, которое я ни в грош не ставлю; если же оно не удастся, то я порадуюсь гибели антисемитского предприятия и буду тем паче сокрушаться о том, что из-за любви и долга Ты связана с подобной затеей.

…Напоследок выскажу свое пожелание, чтобы Вам немного помогли с немецкой стороны, а именно – вынудив антисемитов покинуть Германию. Думаю, не стоит сомневаться, что всем другим странам они предпочли бы Вашу страну «обетованную» Парагвай. С другой стороны, евреям я все больше желаю того, чтобы они пришли к власти в Европе и наконец избавились бы от тех качеств (вернее, больше не нуждались бы в них), за счет которых они до сих пор пробивали себе дорогу. Кстати, вот мое искреннее убеждение: немцу, лишь оттого, что он немец, претендующему быть чем-то большим, нежели еврей, место в балагане, если не в сумасшедшем доме.

Несмотря на полную «невиновность» Ницше, в Англии и в США он стал известен как «философ нацизма». Его фразы: «мораль господина» и «мораль раба», «высшая раса», «белокурая бестия» и «сверхчеловек» – врезались в сознание людей из-за их яркости и значительности звучания. Вот они и нашпиговывались человечьим фаршем, который изготовляли на мясорубках гитлеровские интерпретаторы и пропагандисты.

После начала Второй мировой войны и с её окончанием многие набросились на Ницше как на идеологического виновника всех нацистских зол.

Но это было после смерти Ницше, а в начале своей жизни он учился в частной школе, потом в университете, и всё на фоне головных болей, болезней глаз и прочих немощей. С ранней юности Ницше был обуреваем словом и музыкой – он писал, и играл, и даже сочинял нечто музыкальное.

Ницше преподавал филологию в университете Базеля, став молодым профессором, где ему дали звание без защиты, впечатлившись его талантом.

В 1868 году произошло знакомство Ницше с Рихардом Вагнером, сначала восторженное, а потом превратившееся в обременительное.

Была недолгая служба санитаром в армии во время Франко-Прусской войны в 1870 году – Ницше таскал трупы и ухаживал за больными, в результате чего заразился дифтеритом и дизентерией (1:67). Ницше выжил и вскоре вышел в отставку по болезни – сильные головные боли, рвота, головокружение и болезненное давление в глазах – доходило до чуть ли не полной слепоты (1:178).

Скромной профессорской пенсии хватало, чтобы ездить по Европе, писать книжки, быть одиноким и проникаться к себе отношением, как к пророку. Однако это не мешало (а помогало) Ницше понимать необходимость регулярной ебли. Но прямо сказать и написать об этом он не мог, и потому желание это выражалось в обезображенном желании жениться. Если он и посещал публичные дома, как утверждают некоторые, то на частые посещения у него явно денег не должно было хватать.

Ницше писал своей приятельнице Мейзенбух:

Я по секрету скажу вам, мне нужно хорошую жену (11:179).

А в письме к сестре уточнял, что значит «хорошую»:

Приметы её должны быть следующие: она должна быть весела, молода ещё, красива, короче, это должно быть храброе маленькое существо… (11:226).

В 1882 году Ницше пишет своему другу, что он готов для женитьбы (стало совсем невтерпёж):