Аромат грязного белья

Фрейд разрушил психологические табу вне зависимости от того, насколько они научно обоснованны: он ввёл детей в сексуальный оборот, позволил говорить об инцестуозных влечениях и размыл границы между сексуальными извращениями и нормальной половой жизнью – тем самым он снял запрет на открытое обсуждение всех сторон секса. А это и есть самая главная терапия неврозов и прочих психических болезней – сначала начать говорить, а там уже и делать. Преступлен стыд, страх, религиозный запрет.

Демократизация секса заключается в том, чтобы позволить так называемые «извращения», доступные лишь сильным мира сего, всем людям. Так, в мифологии кровосмешение среди богов было нормой, а брак с сестрой был позволен у древних фараонов и у инков в Перу (см. 7:213).

* * *

Наличие разнообразной и доступной порнографии гарантирует, что первое совокупление не будет таким безнадёжным, как бывало раньше. Теперь парочка зрительно прекрасно представляет, как должно происходить совокупление, и у неё есть необходимые знания для успеха.

Если религия позволяет нам говорить о потустороннем, о жизни после смерти, о верховных существах, то психоанализ позволил нам с религиозным запалом утверждать вездесущность секса как божественного духа и потому дал возможность людям открыто обсуждать темы секса (то есть темы инобытия) в противовес материализму общественной жизни.

Нынешняя повсеместность использования слова sexy (см. General Erotic. 2003. № 86) – как раз и указывает на пансексуализм, протащенный Провидением с помощью Фрейда.

Фрейд был лишь «троянским конём», который Провидение принесло в дар обществу, сопротивлявшемуся сексу. «Троянское» общество впечатлилось грандиозным видом «научности» коня и впустило его в себя. А ночью из живота этих теорий выскочила порнография и всех покорила.

Цели Провидения нам знать не дано, но результаты его вмешательства мне очевидны: общество когда-нибудь избавится от сексуального стыда и вины, а также поставит сексуальное наслаждение партнёров основой правомерности любых сексуальных отношений.

Так что Фрейд не ведал, что творил. А ведало лишь Провидение, которое использовало Фрейда как средство, оправданное высшей целью.

ИСТОЧНИКИ:

1. Paul Ferris. Dr. Freud, a life. Washington, D.C.: Counterpoint, 1998. 464 p. ISBN 1-887178-72-4.

2. Mark Edmundson. The death of Sigmund Freud: the legacy of his last days. New York: Bloomsbury, 2007.276 p. ISBN 978-1582345376.

3. Freud. Darkness in the Midst of Vision by Louis Breger. New York: John Wiley and Sons, Inc., 2000. 472 p. ISBN 0-471-31628-8.

4. George Makari. Revolution in Mind. The Creation of Psychoanalysis. HarperCollins, 2008. 614 p. ISBN 978-0-06-134661-3.

5. Peter M. Newton. Freud. From Youthful Dream to Mid-Life Crisis. New York; London: The Guilford Press, 1995. 298 p. ISBN 089862293X.

6. Rondald W. Clark. Freud. The Man and The Cause. New York: Random House, 1980. 652 p. ISBN 0-394-40983-3.

7. Фрейд Зигмунд. Введение в психоанализ / Лекции. М.: Наука, 1989.456 с. ISBN 5-02-013357-4.

8. Эткинд Александр. Эрос невозможного. История психоанализа в России. С.-Петербург: Медуза, 1993. 464 с. ISBN 5-87775-001-1.

9. Exiles from History, by David McCalden. Sigmund Freud http://www.historiography-project.com/books/ exiles/ 06freud.html

10. Sigmund Freud: Analysis of a Mind. 1995. DVD.

Фурункулёзный коммунизм

Впервые опубликовано в General Erotic. 2009. № 204. Нумерованный список литературы см. в конце исследования; при отсылке на него в скобках указан номер работы или работа и цитируемые страницы.

Картина Васнецова Три богатыря была откорректирована Вагричем Бахачняном, который поместил волосатый мордоворот Маркса вместо святого лика Ильи Муромца.

Двумя другими богатырями я размещаю по бокам Фрейда и Эйнштейна, о которых я уже писал. Итак, получается, что я завершаю эту картину под новым названием: «Три еврейских богатыря, которые потрясли мир».

* * *

В годы хрущёвского потепления был издан том Маркса Ранние произведения. Это был дополнительный ненумерованный том к его собранию сочинений. Именно его посоветовали мне почитать. Отношение к Марксу у меня было заведомо отвратительное, основанное на окружавшем меня слове «марксизьм-ленинизьм» в исполнении Брежнева и прочих до него.

Когда же я стал читать этот том, то поразился увлекательности Марксова мышления, а также сочности и резкости языка. Но на этом мой интерес к Марксу исчерпался, подавленный продолжающейся лавиной социалистического дерьма.

Всё, что осталось в памяти, это строчка из моего детского стихотворения того времени:

Бог войны – Маркс.

А также моя шутка:

– Как ваше имя, милостивый государь?

– Марк-с.