Аромат грязного белья

Так что Тора не произвела на меня никакого назидательного, не то что религиозного, впечатления, а лишь показалась местами интересной псевдоисторической беллетристикой.

И вот теперь, через много лет, в Штатах, расправившись с исламом, буддизмом и христианством (читай меня всего), я решил, что надо бы прийти к истоку христианства и ислама, попить из Торы и сообщить миру о том, до чего я додумался, испив этой живомёртвой воды – благо под рукой-глазами имеется русский перевод Библии в Интернете и не нужно ворочать бесчисленные страницы неподъёмного фолианта и или вглядываться в петит карманного издания.

Читал я, читал и никакого секса в Торе (а ведь он – основа всякой религии) не нашёл – сплошные жестокости, несуразицы, глупости и бесконечные убийства, делающие Моисееву заповедь «Не убивай!» (Исход 20.13) лишь ещё одним проявлением лицемерия. А вместо секса – сплошные запреты на те или иные формы его проявления (Левит 20), и большинство сексуальных преступлений наказывается смертью. В том числе даже такое, как совокупление с менструирующей:

Если кто ляжет с женою во время болезни кровоочищения, и откроет наготу ее, то он обнажил истечения ее, и она открыла течение кровей своих; оба они да будут истреблены из народа своего (Левит 20,18).

Ну и кто после этого побежит срочно записываться в иудеи?

Поощряемый секс в Торе ограничивается нескончаемыми реестрами, кто кого родил, чтобы генеалогическое древо выстроить, у которого Бог поотсекал немало ветвей, будучи в мстительном состоянии духа.

В пояснение асексуальности Торы оказалось, что русский перевод во многих местах оскоплён попами-переводчиками. Недаром Лев Толстой под конец жизни бросился древнееврейский язык изучать, чтобы Тору в подлиннике почитать. Он весь мат на иврите выучил и на этом свихнулся – сделал себе обрезание, взгромоздился на велосипед и поехал голым по местечку, выкрикивая мат на древнееврейском и распугивая своим русским акцентом евреев, вылезших из своих лавочек поглазеть.

Вот один из яснозвучных примеров оскопления перевода Торы. Есть там такое:

И пришло время Израилю умереть, и призвал он сына своего Иосифа, и сказал ему: если я нашел благоволение в очах твоих, положи руку твою под стегно моё и клянись, что ты окажешь мне милость и правду, не похоронишь меня в Египте (Быт. 47, 29).

«Стегно» – это бедро, между прочим.

Однако древнееврейский текст этой части Библии говорит прямо:

возьми в руку свою мои половые органы.

Оказывается, это был обычный в те времена метод клятвы – взяться за самое дорогое. (Теперь же вместо «положа руку на хуй» говорят: «положа руку на сердце»).

Как пишет Лео Таксиль:

Ученые-этнографы объясняют это тем, что мужские половые органы были в большом уважении не только вследствие обряда обрезания, связывавшего их с Богом, но еще и потому, что они, как источник размножения рода человеческого и залог благословения Божьего, являлись признаком силы, мощи.

Переводчики и попы, что занимались кастрацией текста Библии, должны бы караться смертью по ветхозаветным законам, так как они изменяли слова, «изречённые Богом», и таким образом подменяли его речь своей – что является высшим святотатством.

В связи с этим общепринятым методом клятвы – хватанием за хуй – вспоминаются подозрительные шум и суета, поднятые вокруг Хама (Быт. 9, 22). Ной валялся в дрезину пьяный и голый, и сын его, Хам, отцовский хуй увидал и глаз не отвёл, чем якобы свершил ужасный грех. Когда Ной протрезвел и узнал, что случилось, он такой хай поднял, будто Хам его кастрировал. Думаю, истинная причина «преступления» Хама крылась не в том, что он смотрел на обнажённого отца, а в том, что он увидел. По-видимому, хуй у Ноя был такой маленький, что ему стало стыдно этой раскрытой сыном тайны, которую он ещё и всем разболтал.

Так как я совсем не Толстой, а целый Армалинский, то я древнееврейского не изучал и посему мне придётся довольствоваться русским подлым переводом, всегда напоминая себе, что имею дело с сексуально «обрезанной» Торой, что явилось русской данью еврейскому обычаю обрезания.