Аромат искушения

Сара знала, что пока не готова к более близким отношениям, на которые намекала Селия. Она шесть лет никуда не выходила и ни с кем не встречалась.

После рождения Лайама она три года училась на бухгалтера, затем приобретала необходимый опыт, растила сына — у нее просто не оставалось ни минутки свободного времени. И что странно, ее даже не тянуло встречаться с мужчинами. Первый опыт не прошел для нее даром. Обжечься второй раз не хотелось. С Адамом она не будет так безрассудна.

Но сейчас ей нужно закончить работу. В том, чтобы быть независимым бухгалтером и работать дома, был очевидный плюс. Сара сама определяет часы работы и чаще видится с Лайамом. Но был и минус: она могла легко отвлечься, как, например, сейчас, и думать не о счетах, а мысленно прикидывать, что надеть к ужину.

Неожиданный громкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Чай выплеснулся на стол.

— Проклятье!

Сара взяла сухую тряпку и промокнула лужицу, проклиная курьера, который обычно приносил канцелярские принадлежности. Он единственный, кто пользовался парадной дверью. Но ведь она не заказывала…

Стук повторился. Трижды. Нет, это не курьер, тот стучал только раз, причем с такой силой, что тряслись стены, а затем садился в фургон и уезжал.

Тук, тук, тук.

— Да иду уже, иду!

На пороге стояло привидение. Или у нее галлюцинация? Паникуя перед свиданием с Адамом, она уже видит призрака из прошлого не только в уме, но и наяву. И черт бы побрал ее воображение, раз он кажется ей еще привлекательнее, чем тогда!

Высокий, поджарый, узкобедрый. И плечи как будто бы стали шире, чем она запомнила. На черных волосах блестят снежинки. Что, и снежинки — ее воображение? Но тогда они должны делать его мягче, однако не делали. Он по-прежнему выглядел невероятно красивым и опасным хищником.

По его четко очерченным губам скользнула чуть кривоватая улыбка, от которой у нее перехватило дыхание.

— Сара.

Она знала эту насмешливую, немного грустную улыбку, знала слишком хорошо. Целовала эти губы. Наслаждалась его смехом, словами, упивалась его страстью.

Ее лицо запылало, в теле возник пожар.

— Потеряла дар речи, дорогая?

От этого хрипловатого баритона с легким ирландским акцентом у нее по коже пробежали мурашки, словно ее на самом деле коснулась рука призрака.

— Уходи, — с яростью проговорила Сара, закрывая глаза, прогоняя галлюцинацию, воспоминания, мужчину… Она досчитала до десяти и открыла глаза. Внутри у нее все сжалось в тугой узел, потому что призрак по-прежнему стоял на пороге.

На нем были джинсы, черный свитер и темно-зеленое пальто. Он был не брит. В усталых, но смеющихся глазах видны красные жилки. Длинные черные ресницы дрогнули, смахивая снежинки. При виде ее оцепенения его насмешка стала шире, и тут Сара увидела, что кусочек зуба у него отломлен.

Вряд ли даже самое развитое воображение может нарисовать щербатый рот.

Значит, это не призрак и не галлюцинация.

Это действительно он.

Шесть лет назад Сара мечтала об этом, лелеяла надежду, что он вернется в Элмер, вернется к ней. Девять месяцев она планировала, надеялась, молилась. Он не пришел. Не позвонил. Не написал.

И вот теперь — пожалуйста.

Стены вдруг надвинулись на нее. Девушку пронзила боль, такая резкая и пронзительная, что она несколько секунд ловила ртом воздух.

— Флинн, — наконец сказала она и даже удивилась, что ее голос звучит ровно и обыденно.

Флинн Мюррей. Мужчина, который подарил ей ребенка и ушел, даже не оглянувшись.

Конечно, Саре не в чем его винить. Флинн не обещал, что останется. Он вообще ничего не обещал, кроме того, что может причинить ей боль.

Так и случилось, хотя она тогда в это не верила. Ей было девятнадцать. Наивная, глупенькая девчушка, которая была по уши в него влюблена. Они встретились, когда Флинн приехал в их маленький городок писать статью. Увидев его, она поверила, что нашла свою вторую половинку.

До встречи с ним Сара была благоразумной, практичной и энергичной девушкой. Кажется, она начала ставить перед собой цели, едва научившись говорить. Встреча с Флинном и охватившие ее чувства перевернули всю жизнь Сары. Он заставил ее мечтать о том, о чем она раньше не задумывалась, и несколько дней, а затем и недель она верила, что эти мечты сбудутся.

После того, как ее третье письмо кануло в никуда, Сара поумнела. Она узнала, что такое боль и разочарование, и решила, что сделает все, чтобы избежать новых страданий.

— Прекрасно выглядишь, — констатировал Флинн. — И стала еще красивее.

— А ты выглядишь старше, — отчеканила Сара.

И суровее. Черты его лица стали резче, но его сексуальная привлекательность никуда не делась. В двадцать шесть лет Флинн Мюррей обладал грацией пантеры, обаятельнейшей улыбкой и неотразимым ирландским шармом. В тридцать два он казался усталым и закаленным воином, вернувшимся из похода домой, чьи виски уже посеребрила седина. Один висок пересекал шрам, частично скрытый волосами.

— Ты знаешь, как обычно говорят, — пожал он плечами. — Мои года — мое богатство.

— Тогда ты должен быть действительно богат, — съязвила Сара.