Аромат книг

Филандер и Джезебел проживали на втором этаже, Темпест со своей матерью-пьяницей – на третьем. Он ещё не успел рассказать Темпест о последних происшествиях: с раннего утра она торговала газетами на Оксфорд-стрит. Темпест трудилась до изнеможения, как и многие другие, жившие здесь и ещё не оставившие надежды когда-нибудь распрощаться с трущобами. Филандер тоже работал до глубокой ночи. Он предлагал газеты и журналы в отдельных кабинетах окрестных пабов: здесь на них можно было заработать больше, чем на улице. Правда, помимо денег, он получил пару новых царапин и синяков, но это было в порядке вещей.

Внизу, во дворе, пробираясь между шаткими времянками, он направился к высокой, в человеческий рост, поленнице, уложенной в одной из бывших конюшен. Чего-чего, а дров здесь всегда хватало: об этом своевременно заботилось благотворительное общество из Челси. Надо же богачам как-то успокаивать свою совесть.

Когда спустя несколько минут Филандер вернулся в комнату, Джезебел там уже не было. Её пальто и чепец тоже исчезли.

На столе лежала записка – две строчки, нацарапанные второпях:

Не сердись. Я схожу к Малахайду и заберу наши деньги. Я тебя люблю, балда. Джез.

Книга исчезла.

Дверь за спиной Филандера захлопнулась. Снаружи скрипнул в замке ключ, дверная ручка дёрнулась, как будто под неё что-то подставили: не иначе, стул старой мисс Дженкинс, обычно стоявший на галерее.

– Джез! – завопил Филандер и забарабанил в дверь. – Джезебел, не делай этого! Прошу тебя!

Послышался звук удалявшихся шагов, заскрипели половицы, и на Филандера волной накатил невыносимый страх того, что эти звуки – последняя весточка от сестры.

Глава шестнадцатая

Когда Мерси добралась до бывшего извозчичьего двора, уже смеркалось. Облезлое здание двора располагалось на перекрёстке, на котором ещё недавно, по старому обычаю, закапывали самоубийц, забив им в грудь осиновый кол. В Сент-Жиле часто случались самоубийства, и, соответственно, в булыжной мостовой было много впадин длиной в человеческий рост.

Над воротами, ведущими внутрь, ещё болталась вывеска общества, управлявшего когда-то извозчичьим двором. По-видимому, кто-то недавно использовал её в качестве мишени для метания ножей: теперь её покрывало такое количество насечек, что название общества было уже не прочитать.

Не обращая внимания на возгласы и жесты в свой адрес, Мерси пересекла внутренний двор. В конце концов, после событий в Лаймхаузе здесь ей было некого бояться. На лестнице стоял жуткий запах варёной капусты, и даже, когда она, добравшись до второго этажа, вышла на крытую галерею, запах словно последовал за ней. Слева от неё, прямо за галереей, простирался двор, застроенный убогими лачугами, справа находился ряд дверей, ведущих в комнаты, которые сдавались внаём. Издалека Мерси увидела, что дверь в комнату Филандера подпирает тяжёлый деревянный стул. Не убирая его, Мерси постучала.

– Темпест? – раздался приглушённый голос. Что-то загремело, потом раздались шаги.

– Нет, – ответила девушка. – Это я. Мерси.

Повисло неловкое молчание.

– Филандер?

– Ты можешь открыть дверь? – У него был усталый голос.

Она убрала стул. Ручка двери задёргалась, но дверь не открылась.

– Ты там один?

– Сестра заперла меня снаружи. Я должен её найти. – Он снова лихорадочно стал дёргать за ручку.

– Подожди. – Она вытащила из сумки связку отмычек и выбрала нужную. Дверной замок был простейшего типа, однако отмычку в него вставить не получалось, в личинке замка что-то застряло. Мерси опешила.

– Она что, сломала ключ в замке, прежде чем сбежать?

– Нет, – ответил он, – это я пытался отпереть дверь с помощью библиомантики, но, похоже, только напортачил. Наверное, погнул что-то.

Улыбнувшись, Мерси покачала головой. Библиомантика, извлекавшаяся из выпусков «Грошовых ужасов», была диковатой и плохо управляемой. Такой же сырой и недоработанной, как и истории, печатавшиеся в этих журналах. Филигранная работа вроде той, что попытался проделать с замком Филандер, требовала нечеловеческих усилий по её обузданию.

Девушка ещё раз попробовала вставить в замок отмычку, и снова её попытка не увенчалась успехом.

– Механизм погнут. Ничего не выйдет.

– Я пробовал выбить дверь, но это бессмысленно. Она открывается внутрь.

Мерси оглянулась вокруг, но в галерее не было никого, кто мог бы взломать дверь. Это означало, что за дело придётся браться самой.

– Ты уверен, что не хочешь подождать, пока вернётся Джезебел? – спросила она. – Менять дверную раму дорого.

– Чёрт с ней, с рамой. Выпусти меня отсюда! Я должен найти её!

Мерси помнила, что в комнатке, где жили брат с сестрой, не было окон. Филандер, по сути, оказался в мышеловке.

Она сняла шляпку, глубоко вздохнула, с размаху саданула дверь левым плечом – и выругалась, как извозчик, потому что дверь не поддалась ни на йоту, а её грудь и плечо пронзила острая боль.

– Ещё раз! – крикнул Филандер.

– Ну конечно, это же не твоё плечо!

– Ты что, ни разу не взламывала дверь?

– Ну не так же!

– Попробуй ударной волной!