Аромат крови

Господа в смокингах повскакивали и устроили овацию. Кратко кивнув, Эля ушла, как настоящая королева. Старина Вергилий как-то сказал о явлении Венеры: «Vera incessu patuit dea»[32]. Он мог бы повторить это о выходе Эльвиры Ивановны. Иначе не скажешь: богиня. Затмевает всех. Отчего и пострадали следующие четыре конкурсантки. Милые барышни в затейливых нарядах прошли как-то незаметно. Настолько, что зал не обратил внимания: за хризантемой с пятеркой появилась сразу семерка. Не нашлось Ладе быстрой замены.

К девятому номеру мужчины начали уставать. В самом деле: слишком много одежды и мало толку. Наконец хозяйка конкурса объявила выход госпожи Лоскутовой. Клавдия Васильевна выпорхнула на сцену и получила то, что заслужила: гром аплодисментов. Дождались! Из одежды на ней оказалась легкая туника с золотыми краями, которая укрывала меньше, чем показывала. Даже туфелек не надела. Все прелести, над которыми работали косметические средства, предстали в полной красе. Воздев ручки, как торжествующая вакханка, а затем склонившись в глубоком поклоне, она показала слишком много для разгоряченных зрителей. Кое-кто рисковал отбить ладоши. Это был полный и безоговорочный триумф.

Второй тур заставил ждать. Оркестр развлекал публику темами из популярных опер. Наконец Маслова вышла и объявила начало дефиле. Из всего хоровода зрителям запомнилось только два номера: упрямое появление Эльвиры Ивановны в рыцарском облачении и ожидаемый верх соблазна – Клавдия Васильевна явилась в костюме наложницы турецкого паши. Стоило ей покрутить обнаженным животиком, как по залу прокатился стон голодных хищников. Что вы хотите: общественные нравы еще строгие, много не надо. Покажешь полоску животика – и все счастливы.

Все же конкурс следовало заканчивать скорее. Публика начала скучать. Соревнования явно не получалось, фаворитка была очевидна.

Отыграв положенные такты, оркестр изобразил туш, что означало третий тур.

От духоты и давящего воротника Родион не знал, куда деться, но терпеть было надо. Чтобы узнать, чем дело кончится. В соседних креслах стали принимать пари: выйдет ли девушка-рыцарь в третий раз в том же? Это настроение овладело всеми. Трех первых участниц в красивых вечерних нарядах публика встретила вялыми хлопками, так что барышни пригорюнились. Но как только Маслова огласила четвертый номер, воцарилась мертвая тишина. Дирижер и тот замер с палочкой. Что же будет?

Впечатывая шаг в доски сцены, явилась святая Жанна. Не было у нее ни знамени, ни меча, но если бы она захотела, если б взметнула руку и бросила клич: «Кто верит в меня – за мной!» – кажется, не нашлось бы того, кто бы остался в креслах. Ринулись бы куда угодно: хоть на руках нести, хоть на штурм Зимнего дворца. Даже Родион ощутил в себе нечто подобное, хотя по службе обязан охранять режим. Такая красота силы озарила Дворянское собрание. Эля гордо кивнула и ушла за кулисы. За ней, как на веревочке, потянулись сердца мужчин. Сильный пол, а любит сильную руку над собой. Никто не вспомнил, что этот тур – для вечерних нарядов.

Окончательную точку в конкурсе поставила госпожа номер десять. Клавдия Васильевна вышла в таком смелом платье, что надежды сбылись. Нечто прозрачное и столь открытое спереди, что оставалось только хлопать и надрывать глотку от восторга.

Настал волнующий миг. Из ложи появилась почтенная комиссия, председателем которой оказался полковник Вендорф. Прочие господа были незнакомы. Оглашенный результат не стал сенсацией. Третье место и неподъемных казаков получила барышня, фамилию которой не разобрали. Литые бронзовые часы с купидонами по праву достались госпоже Агаповой, которая вышла за наградой в простом черном платье с глухим воротом. Но от этого не стала менее популярной. Но как только объявили первое место, словно стало светлее. Так воссияла Клавдия Васильевна в умах и желаниях каждого в этом зале. Ну, почти каждого, если вычесть чиновника полиции и его оруженосца. Про Лебедева скромно умолчим.

Не позволяя восторгам остыть, Маслова объявила великого Орсини. Занавес пал, а когда его раздернули, сцена превратилась в логово волшебника. Все это многие видели в «Помпеях», но появление маэстро встретили хорошо. Жадно насытившись аплодисментами, Дмитрий Иванович начал программу. Фокусы показывал на удивление незатейливые: исчезновение карты, появление целой веревочки после разрезания и тому подобные детские обманы. Ходящих скелетов или отрубленных рук явно недоставало.

Отработав обязательный набор, Орсини сообщил, что сейчас, впервые в истории магии и волшебства, будет представлен новейший фокус. Для него требуется ассистентка и участница. Под новые восторги на сцену выплыла Клавдия Васильевна, расточая очарование. За ней скромно держалась Эля.